Мерцали свечи-тополя,
Вонзая в небо силуэты.
И звезды падали в поля,
Нагретые последним летом.
А он лежал и не дышал
На койке черного металла.
На нет уставшая душа
Неспешно к звездам отлетала.
И в клетке брошенной груди
Теперь просторно было пуле,
Которой сам же наградил
Себя чудак в конце июля.
В окне, склонившимся над ним,
Застыл картинно лунный глянец.
Для смерти стал вконец своим
По жизни вечный иностранец.
Его замучили холсты -
До слез в глазах и боли в ухе,
Хоть были помыслы чисты
В грязи постылой бытовухи.
На будней бред слепая злость
Ему устроила облаву.
И вот итог - не довелось
Дожить до осени. И славы.