Гуляет ноченька по городским кварталам,
Во тьме колючей утонули улицы.
Под тонким, серебристым покрывалом
Земля, озябшая от холода, сутулится.
Стоят дома с потерянными лицами,
С судьбой похожею, но в чём-то всё же - разною,
Зияют опустевшими глазницами,
Обезображены лихой войны проказою.
Безлюдно, тихо после артобстрела в городе,
И только ветер в подворотне шастает,
И мягко гладит по худым бокам и морде
Собаку рыжую, лохматую, ушастую.
Она лежит, не замечая кажется
Его присутствия и доброго участия,
В собачьей голове никак не вяжется,
Что можно потерять всё, в одночасье...
***
Жизнь, как хрусталик под ударом молота,
В неотвратимом отзвуке звенящем,
Вдруг оказалась надвое расколота:
Одно - в прошедшем, а другое - в настоящем.
Асфальта корочка внезапно вздыбилась,
Взлетели комья вверх земли мороженной,
И только Смертушка лукаво лыбилась,
Явившись гостьею сюда непрошенной.
Пришла нежданно веха судьбоносная
Для человека вместе с его псиной,
Прошило плоть железо смертоносное
Стодвадцатимиллиметровой мины.
По зову древнему собачьей верности,
В любовно-жертвенном сгорая пламени,
Она ползла к нему из самой вечности,
Раскрасив в алый цвет серые камни.
Надежды искорка на век растаяла,
Бесследно канула во мраке времени.
Почуяв худшее - уже не лаяла,
Лишь молча плакала под гнётом бремени.
И только ветер безмолвным зрителем
Со стороны глядел на них печально...
Собачья преданность выбита миттелем
Творцом в небесной книге изначально.