Кипит июльский зной, терзает душу, тело,
на-нет сводя комфорт, желание творить,
но, если честным быть, плевать на это дело,
пусть свет светило льёт, мне не мешая жить.
Я приспособлен так, как Боги повелели,
вся Фауна Земли живёт в такой струе -
от океанских бездн и до прибрежных мелей
тварь множится легко средь суеты сует..
В ночи свои дела под лунным притяженьем,
тут круговертят те, кто днём уходит в тень,
тут шабаш ведьм кипит и с оголтелым рвеньем
творится в мире зло и в ночь, и каждый день.
Вот задержался я на этой хлипкой теме,
чтоб ясно стало всем: нет худа без добра,
и утро настаёт, и снова делу - время,
в космический вояж переходить пора.
Лечу в своей мечте в Туманность Андромеды,
и, бластер зарядив (на всякий случай, так),
увидел я, как Зевс летит на встречу с Ледой,
и вот уже в строфе ожил мирской бардак.
Ах. этот жаркий день, расплавил мозг поэту,
и вместо пенья лир он грязь развёл в строке,
поэтому сейчас, оставив тему эту,
он мчится на плато Ай-Петри налегке.
Присев у бугорка, чабрец срезает бойко,
при этом увлечён второй волной маслят,
прошухал воронок, вскричала резко сойка,
и здесь творит поэт привычный свой обряд.
И зной здесь не силён, не жарок солнца слиток,
и дышится легко средь сосен и берёз,
и вот уже поэт кропает деловито
стишок, что в рюкзаке с Ай-Петри он принёс.