N.
Не забывай,я где-то рядом.
Сижу у подоконника,
пока ты спишь,
и неотрывным взглядом
вновь гляжу,
как ты грустишь.
Лениво проползаю
мягкой утреннею дымкой
в приоткрытое окно.
Куда ползти?Я ведь не знаю,
куда пристроить тут тепло.
Твои глаза-сухое море
Несравненного печенья,
Радость,увеличенная вдвое,
без добавок огорчения,
с кусочками
нежнейшей доброты,
стеснения,
небесами
спрятанной в одеяле красоты...
Печенье с превосходными глазами!
А можно окунуться глубже,
доплыть до самого до дна,
но это море,а не лужа,
туда особый путь проложен,
туда особый пропуск нужен,
там будет комната одна.
В ней тлеет маленький камин,
усталая горит лампада,
и луна блестит,как будто
мандарин
в объятии
ночного листопада.
На уютненьком диване дремлет пёс,
утопив в съестном дурмане
твоих волос,
твоих духов
свой мокрый нос,
лениво прожевав
последнюю конфету,
проситься к тебе на руки;
затихает яркость света,
и просыпаются ночные звуки.
Я слышу скрип
приоткрывающейся дверцы
на чердак.
Пушистым мхом мне выстлана
дорога в сердце,
и там бардак,
конечно,творческий,
стеклянный потолок,
украшенный эльфийским зодчеством,
через который я увидеть смог
гирлянды и созвездия огней,
тёплых,ярких
и таких прекрасных,
но не звёзд,
тот свет исходит от камней
разнообразных,
пробуждая в нас
вечное,известное,
немое чувство
темноты и какой-то непонятной,
внеземной и страшной красоты.
И пусть всё это
разлетится к чёрту,
а надежде-безразличен мир.
Я один останусь для эскорта,
взяв её как ориентир.
Пускай цинизм и равнодушие
сжуют всё это
в челюстях,
счастье отберут и вдохновение,
и всё сгорит.Мне всё равно.
Я один останусь
сидеть на тлеющих углях...
Лето.