Утонула Мэри в шестнадцать. Отец рыбачить
Перестал. Хотел уехать, зажить в горах
Но завёл кота и совсем говорят не плачет,
Только часто вертит брошку-цветок в руках
Вот такое дело. В хижине на отшибе,
Где просолен неба край до лиловых звёзд
Снова жжет лучину, жарит на ужин рыбу
И дожди встречает горше соленых слез
Но надежно закрывает все двери ночью,
И крестит углы, и вонзает в порог ножи...
Потому что слышит ходит босая дочка
По песку снаружи. Как тонкий лист дрожит:
"Ты не спишь, отец? Открой я замёрзла, слышишь?
До костей замёрзла, вымерзла до нутра!
Обними меня, к огню подсади поближе
Дай поспать с тобою рядышком до утра!"
Горько плачет Мэри, в двери скребется робко,
И глаза слепые щурит на звездный свет...
На волне морской качается сонно лодка,
На волне морской колышется лунный след.
Утром солнце отразится в стекле оконном,
И оближет берег жадно морской прибой.
Рыжий кот с колен сползёт, потянувшись сонно
Как солдат ещё один переживший бой
"Уже скоро"-тихо старый рыбак ответит
Горизонту моря, брошку зажав в кулак
Почерневший лепестком семицветик-цветик
Для него отныне и оберег, и знак
Что однажды можно разом сорвать засовы,
Темноту пригреть и без страха закрыть глаза...
Все уйдёт когда-то и возвратится снова
Все всегда уходит, чтобы прийти назад