когда дни правосудия
так немыслимо далеки
так химеричны
как жизнь на Марсе
или, допустим, в России
Крис сидит в одиночке
пишет стихи
читает Толстого
о непротивлении злу насилием
ну а что остается
зарубки на стенке
холодный прицел глазка
койка -
незаконнорожденная прапрабабка шведской Икеи
хорошо что живой
что не сдался
и пока не спятил
пока
пока не разберут на запчасти
и этикетки наклеят
когда лето бежит за зимой
натянув на глаза платок
а зима догоняет весну
в поистертой робе
понимаешь внезапно
что жалок и одинок
как безногий тушканчик
в зыбкой пустыне Гоби
вот и Крис позабыт-позаброшен
да закрыт на замок
с запасным ключом
кем он был
патриотом
поэтом
воином Вестеросса
Ходорковским
элитным зубным врачом
это в прошлом
в тюрьме все голы
в тюрьме все босы
на свободе
решают сами
что на завтрак
когда отбой
расстаются вскользь
не обняв
не пожав руки
на Випассану едут
молчат неделю
горды собой
Крис сидит в одиночке
и пишет стихи
что мы знаем о тюрьмах
о попраньи свобод и прав
голодовках
пытках
мыслях про суицид
кто сильнее - тот неизменно прав
кто попался - седея
судим
не судим
сидит