(рисунок В.Жданова)
________________________________________
Предчувствие Весны
Полудённик рукавом
Сосняковых крон коснулся –
Предвесенним шепотком
Сонный лес восколыхнулся.
Шапки снега на весу
Заволожились с припека,
По ветвям пустив слезу
Из белеющего ока.
Капля первая, друга –
Вот капель звенит с опушки.
Шишек зреющих лузга
Понавешена к макушкам.
До неведомых глубин
Высь ликует бирюзою –
Половодьем световым
Полны горние покои.
И лучистая река
Ярь-бушующей стремниной
Вскоре взмоет берега,
Изольется на долины.
В тёплый березень-апрель
Обернется водопольем,
И развесит повитель
Над родным речным раздольем.
Полудённик – южный тёплый ветер,
Заволожились – слегка намокли, отсырели,
Стремнина – центральная часть течения реки,
Повитель – что-то повитое, растения-вьюны, тут повитые ветки ивы и ракиты над речными берегами.
Начало весны в березняке
Светоносно и просторно
Средь осанистых берёз.
Тени падают узорно
На заснеженный откос.
Луч улыбчивого солнца
Торкнул утром березняк,
Как в открытое оконце
Кажет огненный свой зрак.
Зарумянились деревья,
Встали дружно в хоровод –
Залихвастое веселье
В роще утренней идёт.
В домотканых сарафанах
Из устюженского льна (*)
На опушках и полянах
Привечается Весна!
Вышит холст мышиной тропкой:
По подолу, на груди.
В поднебесье тают робко
Берестяные ладьи.
Вон взахлёб стрекочут, ишь ты,
Сорочихи на ветвях.
Словно стаей на девичник
Прилетели впопыхах.
Даже ель, что приютилась
У оврага, на задах,
Поменяла хмуроликость
На охвоенных ветвях,
Протянув к теплу проворно
Свои шишки-бубенцы.
Мол, вспорхните вы задорно,
Мои семечки-мальцы.
Разлетайтесь мотыльками
По заснеженной стране,
Чтобы крепкими ростками
Встать при нонешней весне.
* - Устюгский уезд (Вологодский край) славился раньше производством льна,
Зрак – зрачок, глаз,
Мышиная тропка – вид тонкой вышивки х/б нитью по одежде.
Весна живой воды
Ещё вчера поля белели
Безбрежным юрьевским холстом (*),
А ныне ростепель: кругом
Нежданно дали запестрели.
Дороги санные темнеют
Как будто грифеля штрихи,
Уже протаяли ложки,
И синеватой дымкой млеют.
Разбойных пургачей вчерашних
Ещё был цел лебяжий пух,
А нынче уж победный дух
Теплом томлённой черной пашни:
Она, как мякоть каравая,
Что вот достали из печи,
Дымится…
Важные грачи,
Пером муравленным сверкая,
В честь Солнца бражничают дружно!
С оврага торопясь в овраг
Ручьев сверкающий кушак
Журчит задорно сквозь пролужья.
В зелено-золотистой дымке
Ольшаник, словно в кисее.
В небесное небытие
Уходят облачные льдинки…
* - В старину - сотканный холст кипятили с золой, выдерживали в горячей печи,
а затем расстилали на весенней траве: отбеливали на юрьевских росах и под солнечными лучами;
Бражничают – пируют,
Кушак – пояс, ремень,
Пролужья – большие протяжённые лужи.
Когда зацветает ива
Я каждую весну, как будто в первый раз,
Бываю удивлен жемчужинками ивы.
Когда венки их свеч на вольных берегах
Предвозвестят пору ликующих разливов.
Тогда ещё река в наивном полусне:
В протяжных полыньях, в зеркалинках промоин.
Но жулькают ручьи, послушные весне,
Накапливая водь в болотцах и полоях.
Река лежит в глуши, как сказочный журавль,
Чьё правое крыло уходит в луговины.
Там кочек и травы протаявший рукав,
Затаек и бугров сплошные пестрядины.
А левое крыло ведет в дремучий лес –
Завален снегом он, оглох от зимней спячки.
Могучий горний луч в чащобы не пролез,
И в жилах его нет чарующей заначки.
Но скоро грянет он – многоголосый хор
Потоков и ручьёв из погребов овражных.
Откроет брат-Апрель таинственный затвор,
И разольётся плёс на луговинах влажных.
Полои – вешние разливы воды у реки,
Пестрядина – пестрядь, грубая льняная или хлопчатобумажная ткань из разноцветных ниток, обычно домотканая.
Затайки – проталины, обтаявшие круги вокруг деревьев.
Песнь жаворонка
Синеустая душа неба обводного.
Вон оттаяли бока полюшка ржаного.
Озимь сочно вышла в свет платом изумрудным,
Ручеёк бежит в купель под напевом чудным.
Соскользнув с пригорка в синь, крылышки расправив,
ЖаворОнок в вышине солнышко прославил!
Вот роскошно он упал в бездну голубую,
И почти уже пропал, с ветерком кочуя.
Нет, не сгинул – чуть мелькнул одинокой точкой,
Льётся трель из-под небес серебристой строчкой.
Не иссякнет глас его о Весне грядущей!
Глянь, жемчужный перелив разбросал над кущей.
Он захлёбывался там от святого счастья,
Истомлённый в небесах ярой вешней страстью!
Будто бы сама лазурь эти гимны пела.
И душа моя вослед песне той летела!
Пашни, рощи, облака, дали, косогоры –
Неизбывна красота голубых просторов!
Зеленая весна на реке
Струясь, кучерявится облако стропилкой дневного луча,
В ажурно-сверкающем золоте вершина его горяча.
Над яром взвышается - застится кленовник в окладе берёз.
Зелёный отсвет его ластится на скатертью стеленный плёс.
И кажется, воском смарагдовым вощёна воды мурава.
В ветвистые щёлочки ласково сочится прозор-синева.
Как будто бы струг малахитовый речною ильменькой плывёт,
А волос плакучий ракитовый пыльцой желтоватой цветёт.
Клубится медынью атласною полойных лугов травостой.
Златыми совьётся кутасами калужница в водье глухой.
В рогозную пикульку свистнет зорянка на кромке куста.
Мотыль по гущиннику прыснет…
И снова протока пуста.
Стропила – наклонные брусья в основании крыши,
Мурова – глазурь, стекловидная поверхность посуды, каких-либо изделий,
Прозор – просвет,
Ильмень – озерцо в пойме реки от разлива воды,
Кутас – коровий ошейник с колокольчиком, а также венок, цветочная гирлянда,
Пикулька, пикуля – свистулька, дудка,
Мотыль – тут, мотылёк, бабочка.
Морозко слушает соловья (отрывок из Лесных сказов)
Чуть показался над кудрявым логом
Ошкуйный глаз Медведицы Большой,
Морозко по нехоженым дорогам
Пришел на заводь сумрачной порой.
Едва лазурь таила позолоту
От зоревой растаявшей дуги,
Присел он на валежину-колоду
Послушать Соловейку у реки.
Черемушник дышал зеленым воском.
И словно пробой голос испытав,
Залился Соловейко на березке,
Затишицу окрестную прервав.
Потом настроив звучный переладец,
Пустился щебетать на все лады:
В одном коленце как желна заплачет,
В другом - пугнул из лешевой дуды.
Остановясь, вдруг коршуном проклычет:
клы-клы-клы-клы!
И эхо подождет.
То родником пробулькает - засвищет,
Лесной юлой затянет-запоет.
В ответ ему с речного крутояра
Другой солист поклон нижайший шлет,
С ильменек, от лощин с глухим наваром
Хор соловьиный силу наберет.
Уже сомкнули взносистые сосны
Корявых крон хвоённые копны,
Морозко очарованно-серьезно
Все слушал песнь приречной стороны.
И сладкой страстью в сердце опускаясь,
Мелодия томилась и лилась.
Душа его тем счастьем проникалась -
За песней в даль безудержно рвалась.
И потрясенный тем великолепьем,
Как чудом, преисполненным любви,
Закрыв глаза, на слух внимал соцветьям,
Которые сплетали соловьи.
Тот хор был необъятно-звуконосный,
Казалось целый мир молчал пред ним.
И никакой поэзией и прозой
Не описать весенней славе гимн.
Ильмени - полойные озера,
Ошкуйный - дикий, разбойный,
Желна - вид дятла,
Юла - лесной жаворонок,
Лешева погудка - одно из колен соловья.