Андрей Шталь
Родился в 1974 году в Орловской области. С 1977 года проживает на Украине, в городе Краматорске Донецкой области.Член Национального Союза журналистов Украины, член Межрегионального союза писателей.
Лауреат ряда региональных поэтических фестивалей («Рыцари слова» «Город Дружбы приглашает», «Тамановские чтения» и других).
Аист
Над землею аист белый
Проплывает по июлю.
Я когда-то в колыбели
У него качался в клюве.
Аист нес над миром душу,
Словно Богу ставил свечку.
Под крылом – кресты церквушек,
А еще чуть ниже – речка.
Крылья в небо, как в чернила,
Окунет в полете птица.
Все однажды в жизни было,
Все однажды повторится.
Детство, отрочество, юность
Незаметно пролетели.
Проплывает по июлю
Белый ангел – аист белый.
Взмах крыла - … и ближе старость.
Жизнь – мгновенье, но в итоге
Стариков уносит аист
И подбрасывает Богу.
Старик с книгой
На улицу мою во двор напротив,
К контейнерам, где старая беседка,
Приходит бомж, как будто на работу,
И роется в отбросах и объедках.
Он пахнет луком и гнилой картошкой,
В его одежде нет и тени лоска.
Он в этом мире, словно понарошку,
Как персонаж Иеронима Босха.
Ему года страшнее, чем вериги,
Лицо в морщинах, на руках – парша.
Из хлама он вытаскивает книгу,
Садится и читает неспеша.
Строка ползет за строчкою упрямо,
Явились «черный вечер, белый снег» -
Поэзии великой панорама,
И с книгой разговор наедине.
Он снова перечитывает Блока,
Как много лет назад, в библиотеке,
А жизнь идет все так же где-то сбоку,
И тонет в займах, ссудах, ипотеке.
Ночь перед Рождеством
Ей дьяк говорил однажды в разгар зимы,
Придвинув скамейку к печке и сняв пальто:
«Укрыли наш край надолго войны дымы
Не время смотреть на небо! Убьют, АТО.
Есть зоны разграничений и статус-кво,
Позиции тех и этих у блок-постов».
Она вспоминала молодость: в Рождество
Она не летала в небе уже лет сто.
А если бы кто-то все же посмел летать?
Ей взять бы метлу да вылететь из трубы!
Но дьяк продолжал: «Стреляли то неспроста,
Похоже, сегодня был беспилотник сбит».
После обстрела
Я помню звон разбитого стекла,
Свист мины, траекторию полета.
Хотелось мне бежать, подобно Лоту,
Смерть пощадила - рядышком прошла.
И я стоял живой средь мертвых тел,
Похоже, мне выкапывать могилы.
Вон у соседей дом разворотило,
А мой случайно оказался цел.
Говорят
Говорят, серьезные шли бои,
Говорят, за городом – беспредел,
Говорят, стреляли в своих свои ,
Говорят, что будет опять обстрел.
Но она не слушает глупый бред,
И она не верит всему подряд.
В дом вернулся газ, и вернулся свет,
За углом есть школа и детский сад.
Вот и чайник утречком засвистел,
Закипела, стало быть, в нем вода,
И уже пора разбудить детей,
Чтоб потом доставить кого куда.
У нее два маленьких пацана,
А девчонке старшенькой – десять лет.
Все прекрасно, если бы не война,
Та, которой, вроде бы, как и нет.
Свидоглавому
«Ти, брате, патріот, а я собі собака».
Іван Франко «Сідоглавому»
Ты ненавидишь Русь и скачешь как макака,
Ты патриот, а я почти москаль однако.
Ты евроинтегрант, а я «совок» и «вата»,
Ты объявил, что я тебе не буду братом.
Ты националист, тебе Бандера флагом,
Ты записал меня в пособники ГУЛага.
Ты волонтер, живешь на грантовых началах,
И я готов отдать тебе укроп и сало.
Ты выглядишь смешно, а иногда убого,
Но вы сильны, когда вас соберется много.
Твоя борьба со мной глупа и безнадежна,
Весь твой патриотизм – лишь праздная одежда.
Ты ненавидишь Русь, но мыслишь крайне узко…
А город Киев был и остается русским.
Другой страны у нас с тобой, увы, не будет…
И я прощу тебе, как Бог простил Иуде.