По-детски пухлые щеки,
Наивно-серьезный взгляд,
На скуле полоска солнца –
Любуюсь тобою опять.
Ресницы – длиннее нету,
И серых глаз нет родней…
Всю жизнь в них могу глядеться,
Но не разглядеть, что на дне.
Другая, чужая реальность
И новая, чуждая жизнь
За зеркалом этим таятся,
За зеркалом близкой души.
Пугает, манит и печалит
Меня эта старая мысль:
А вдруг никогда не понять мне,
Что ты думаешь? О чем молчишь?
Это мучает, раньше ли, позже,
Всех, кто был любим и кто любил.
Но от этого я только больше
Хочу знать, с кем ты ел и где был,
Хочу знать, как ты рос, с кем ты дрался,
С кем дружил и во что ты играл,
Где гулял и над чем ты смеялся,
Что носил, что смотрел, что читал…
И когда я все это узнаю,
Я пойму: что-то снова не так,
Мне чего-то опять не хватает,
И вернется вопрос-бумеранг:
Что ты чувствуешь, а я не вижу?
Что ты хочешь сказать, говоря?
Что ты знаешь, чего я не слышу?..
Неужели все пройдено зря –
Все дороги и все испытанья,
Что мы встретили плечом к плечу?!
Просто близости и пониманья –
Невозможного разве хочу?
Видно, в этом вопросе – отгадка,
И бывает такое всегда:
Как бы ни было все у вас гладко,
Наступает такая черта,
За которой сказать себе надо:
Мне его никогда не понять,
На всю жизнь он останется тайной
И загадкой для глупой меня.
Только чтобы любить, мне не нужно
Постигать его каждую мысль.
С тем, кто насквозь давно уж изучен,
Было б просто – но так скучно жить!