Это моя обязанность - видеть тебя в последний раз.
Только мое право быть твоим танатокосметологом,
Губ твоих обмазанность не преобразят парафраз,
Не создадут талант, и лишь тебя, пустого, полого
Обмажу водным (не воздушным) холодом,
Я знаю все тонкости этой работы,
Прикрывая покровы кожи, тургоры.
Ты всегда, настойчиво и молодо,
Минимализмом сквозь макияж,
(Даже сейчас готовый в вояж)
Проявишь трупные пятна,
аккуратно
Мне на зло.
Скурпулезно и абстрагировано полотно
Шлейфую от лишних проявлений смерти.
Как неожиданно приятно и гадко
Закрывать, наполненные меди,
Твои глаза, тоскливо и сладко
Забальзомировать до жерди.
Милосердие и сострадание,
Любовь, подобно мании.
Ты говорил, они слабее
Изнывают нас.
Они дешевле пени,
Бесполезней души.
И только ненависть и ярость
В пустоте сердечной глуши
Заставляют помнить
Ту неспособность и вялость,
Пока [он] тебя,
Насиловал и душил.
Пока я тебя,
Делая слабее,
Любил.
Именно поэтому, как пантомим и призрак,
Я недееспособно готов омывать твое тело.
Именно поэтому хладнокровности признак -
Моя ювелирная работа над твоим,
(Как оно исхудало и пожелтело)
Прекрасным
Телом.
.
P.S.
[ Ты мой драгоценный, усопший и пачавший,
Лишь я один могу познать всю красоту
Твоего узловатого тела, начавши
С закрытия твоих глаз в пустоту.
Ты само дитя Танатоса,
Неизменно бескровен
И, клянусь,
Теперь с тобой
Я буду хладнокровен.]