Чужой или Клеймо Нелюдя

 
Передо мной сидел обычный девятилетний мальчик. Обычный. Вихрастый, с едва заметными конопушками на лице. Сидел и рассказывал о пережитом ужасе. Сидевшая рядом педагог отворачивалась, а его мама,   стараясь делать это незаметно, вытирала слёзы.

Семья Прокофьевых жила почти в центре городка.  В центре, да не в центре. Частный жилой сектор, мимо которого проходила дорога, делившая город на части. «Верх» и «Низ». Домик Прокофьевых находился среди других, таких же. Одноэтажный, деревянный, с верандой.

Жили в нём трое. Мама  Кирилла, женщина средних лет, работавшая в ПУ вахтёром, его старший брат Валера, отслуживший армию и работавший на железной дороге. И сам Кирилл. Обычный девятилетний мальчик.

Вечером мать ушла на работу до утра. После её ухода ушёл и брат. Молодой, холостой. Сказал, что придёт поздно. Закрыл дом снаружи на навесной замок, положил ключ на приступочку сверху, над дверью, и ушёл.

У Кирилла была своя комнатка. Маленькая, узенькая, как пенал. Металлическая кровать и комод  напротив. Стул и стол около окна. Больше ничего. Окошко выходило в сторону огорода. После ухода брата он разобрал постель, улёгся и стал читать.

Зачитавшись, он не сразу услышал, что  открылась дверь с веранды в дом. Кирилл решил, что вернулся брат. Но тут же понял, что это был не брат. Чужой. В дом зашёл чужой! Этот чужой человек в темноте шарил по стене рукой, отыскивая выключатель. Раздался щелчок выключателя.

Двери из комнатки Кирилла в большую комнату не было. Дверной проём занавешивался плотной шторой.

Чужой ходил по комнатам. Хлопали дверцы шкафов, что-то  загремело.

Кирилл отложил книжку в сторону, сел на кровати и, как загипнотизированный, уставился на дверь. Потом совершил то, что и мог совершить ребёнок его возраста в подобной ситуации. Спрятался под кровать. Мальчик совсем упустил, что в комнате остался включенным свет, а разобранная постель и книжка на подушке прямо говорили, что в доме кто-то есть.

Он затаил дыхание и замер. Хотел закрыть глаза, но они не закрывались, а упорно смотрели в сторону входа в комнату.

Отодвинулась штора на дверном проёме, и в комнату зашёл Чужой. Кириллу были видны стоптанные туфли и часть  чёрных брюк. Чужой задержался на пороге. Затем  сделал шаг, другой и оказался около комода. Открывая ящики комода, он бросал вещи на пол, кое-что откладывая в сторону.

Кирилл решил, что тот сейчас уйдёт. Он ошибся. Чужой резко наклонился и заглянул под кровать. Несколько мгновений он рассматривал ребёнка, потом сказал грубым голосом:
-Вылезай!

Чужой находился в доме минут пятнадцать. Всё это время Кирилл стоял в центре большой комнаты и ждал. Ждал решения своей судьбы.

На вопрос матери во время его допроса «О чём ты думал всё это время, сынок?» мальчик ответил:
-Я ничего не думал. Я боялся.

Собрав вещи и продукты в сумку,  Чужой подошёл к Кириллу, постоял несколько мгновений напротив него, видимо, оценивая степень испуга мальчика, после чего сказал:
-До утра из дома не выходи. Я сейчас около дома постерегу, побежишь куда, или нет.

После этого Чужой спокойно ушёл, закрыв дверь снаружи на навесной замок, ключ от которого забросил в огород.

Выждав несколько минут, Кирилл через окно в своей комнатке вылез на улицу и побежал к соседям.

Чужого задержали почти сразу. Даже не по приметам его внешности. Их испуганный мальчик не запомнил. По описанию украденной сумки. Чужой сидел на вокзале, ожидая  поезда, до прибытия которого оставалось несколько минут.

Отпираться он особо не стал. Ранее неоднократно судим, освободился, проезжал мимо городка, в ночи увидел огоньки в домах частного сектора, вышел на станции, прошёл обратно, выбрал дом, окна которого не светились, а на двери висел навесной замок. И решил, что всё получится быстро. И без свидетелей. Освещённое окно комнаты мальчика выходило в огород, и он это не заметил.

Когда я его допрашивала, он, уже подписывая протокол, сказал:
-Об одном я сожалею.
Нет, я не ожидала, что он будет говорить о раскаянии. Но, на всякий случай, спросила:
-О чём?
-Надо было пацана придушить. Тогда меня бы не нашли. В Вашем городе меня не знали. И я бы уехал. Приехал незаметно и уехал незаметно.

Я смотрела на него и думала, что таким людям надо ставить на лоб клеймо «Нелюдь». Чтобы спасти жизни других.

С другим таким, нелюдем, я встретилась годы спустя.

В лесном массиве нашли тела женщины и маленькой девочки. Точнее то, что от них осталось. Костные останки. Длинные волосы говорили, что одна из них женщина. Ребёнку, как впоследствии выяснилось, девочке, было два года.

Молодая мама с ребёнком приехали на курорт. От станции до курорта было трудно добраться. Поезда ждать долго, и в основном добирались на попутных.

Первая жертва этого нелюдя осталась живой. Он завёз её и ребёнка совсем в другую сторону, вытащил мать из машины-водовозки и увёл в кусты, захлопнув дверцу кабины, в которой осталась кричавшая от страха девочка. Потерпевшую он не убил, этому были причины, на которых не стоит останавливаться. Потом, в машине, он записал данные её паспорта, пригрозил, и она молчала.

Вернувшись к машине, он протянул девочке сорванный по пути цветок и сказал:
-Смотри, какой цветочек красивый.

Этим повезло. Как и Кириллу. Другим не повезло.

Стереотип мышления, что женщину с ребёнком не тронут, оказался гибельным заблуждением. Не остановили потерпевшую и множество наколок на руках «доброхота», предложившего подвезти. Впрочем, наколки были понятны только людям, знающим их значение.

В тот же день, когда в лесу нашли останки женщины и ребёнка, на станцию приехал отец женщины. Месяц назад она уехала на курорт, ни разу не позвонила, а в назначенное время не  вернулась, не приехала по заранее взятому билету.

Отец позвонил на курорт и узнал, что дочь и внучка на курорте не отдыхали. Тогда вместе с другом они сели на машину и поехали по двум областям, останавливаясь на каждой станции и показывая фотографии дочки и внучки.

На опознание останки родственнику не предъявляли. Предъявлять было нечего. Тела убийца облил бензином и поджёг. Жаркий август, дожди и кроны деревьев вокруг полянки, на которой всё это и происходило, сыграли роль парникового эффекта. Одинаковые проломы черепов.  Убийца заставил женщину лечь и уложить рядом дочь, которую она держала за руку. После чего и завершил задуманное.

Что думала мать, сжимая перед смертью руку ребёнка? Никто и ничто не могло их спасти. Так их и нашли. Косточки от ладони правой руки матери хранили в себе крохотные косточки от ладони левой руки ребёнка.

Убийце дали 12 лет. Он давно освободился. Где-то живёт и здравствует. И на лбу у него нет клейма «Нелюдь». Но он Нелюдь.

Наверное, не стОило писать об этом? Я не смогла не написать.
***
В редакции от 02.02.2017
В тексте слово «зверь» я заменила на «нелюдь». Ведь звери так не поступают?