Опять целовала природа мой нос,
И сердце тревожно твердило вопрос:
«Зачем допоздна завывает ковыль,
Быть может, поет он нездешнюю быль?».
А сосенки в поле устало твердят,
О том, что попеть они тоже хотят,
И заяц, в погоне за чьей-то мечтой,
Вдруг тоже запел нам, о жизни косой…
Там волки с охоты устало брели,
Под грузом добычи запеть не могли,
Лишь ворон, летая в промозглой тиши,
Решил рассказать, как поют камыши…
Но, голос охрип, и устало дрожал,
Сегодня он в путь воронят провожал,
Напился, наелся, накаркал стихов,
Почувствовал сразу, что он не здоров.
И суслики в поле устало твердят,
О том, что попеть они тоже хотят,
О жизни своей непростой, о зерне,
О том, как бывает им плохо в огне.
Ведь поле родное все жгут по весне,
От этого травы и зерна в огне…
Зверушки погибнут, сгорая в бегах,
Ежихи ежат своих прячут в стогах…