Я жил на чужбине
средь сопок, в пустыни,
я жил на чужбине,
в опрятном, постылом раю...
Пытаясь мечтать по-иному
вихрь скуки я прятал внутри,
пассажиром в чужом эшелоне
нёсся, теряя силы, увы...
Не нашёл я услады в аллеях,
что посажены кем-то другим
покинутый, вихрастый лес,
остался мне родным...
Душа там истлела в неволе,
в неволе, где был на чужбине
в опрятном постылом раю,
средь сопок, в пустыни...