Странички романа рассыпались в ласточках, взлетев как-то странно. И в палевой вазочке ирисы завяли, упали на дно. А ласточки вдруг улетели в окно.
Окно это было все настежь открытое, в нем трепетно-мило, рубином налитое, сияло божественно солнце; и свод забрал этих ласточек в синий полет.
Рукой им махнула:" Прощайте, хорошие! Там облако мулом с молочною кожею закроет вас скоро в течение дня. И больше не станет любви у меня"...
А солнце улыбкой широкой расплавилось, качаясь, как в зыбке, и яркое алое замкнуло проблемы дней грустных на ключ и мне подарило свой любящий луч.