У нее десятки поклонников.
Ей всего девятнадцать лет.
Она, сидя на подоконнике,
Ноги кутает в теплый плед.
Она очень красиво страдает,
Хотя, в общем-то, нет причин.
И ей кажется, всё она знает
О жестоком коварстве мужчин.
Ее парень сегодня не встретил
У метро после встречи с подругой,
На аймессадж он ей не ответил,
Не залайкал ей фотку из клуба.
Она кутает в плед свои ноги,
Она слушает грустную песню,
И взывает отчаянно к Богу:
"Почему мы не можем быть вместе?!"
А в соседнем окне силуэтом
Без движенья застыла девчонка.
У нее в руке - сигарета.
Ей мерещится плач ребенка.
Закрывает ладонями уши,
А тот крик никуда не уходит.
Ей приходится слушать, и слушать...
Потихоньку с ума она сходит.
Как и той, ей всего девятнадцать.
Но нет клубов, и нет вечеринок.
Ей от сына пришлось отказаться,
Ее предал любимый мужчина.
Она курит свою сигарету,
На луну смотрит, белую-белую,
И взывает Бога к ответу:
"Скажи, Боже, за что? Что я сделала?"
Две молитвы из двух разных окон.
Две совсем молодые девицы.
Всё взывают - но нет в этом толка.
Уже обе устали молиться.
А ведь, если бы Бог им ответил,
Он сказал бы им: хватит соплей!
Бабский путь - хоть и труден, но светел:
Вейте гнезда, рожайте детей.
Никогда их одних не бросайте.
Это я не умею прощать.
А хотите страдать - так страдайте.
Но не надо меня приплетать.