2 ноября, 1483 года. Тюремная камера Бекингема в Солсбери. Бекингем, одетый простолюдином, сидит в кандалах на полу, покрытом соломой.
БЕКИНГЕМ.
Вот так конец! И кто бы мог подумать,
Что будущее страшное такое
Мне уготовано безжалостной судьбой!
А я ведь был рождён высокородным пэром,
Прямым потомком доблестных мужей,
Ведущих род от ветви королевской,
Династии прославленной Плантагенетов.
Я тихо, мирно жил при короле Эдуарде
И мужем был его свояченицы, леди Кэтрин.
Я был доволен положением тем высоким,
Что полагалось мне по службе при дворе.
Я был обязан угождать Эдуарду,
Присутствовать на праздниках придворных,
Супругом ласковым быть для моей жены,
Заботливым отцом для наших с ней детей.
Так нет, мне захотелось приключений!
Задумал я возвыситься над остальными
И Ричарду помог взойти на королевский трон.
Мне лавры графа Уорвика покоя не давали,
Вот я и возжелал той беспокойной славы,
Которой тешился создатель королей.
Я и забыл, что Уорвик плохо кончил
И был убит, сражаясь против Эдуарда,
Которому он сам же дал престол.
И так же глупо поступил и я.
Мне мало было Ричарда короновать!
Мне захотелось, пользуясь моментом,
Убрать своих врагов его руками.
И я помог ему и делом, и советом
Арестовать ближайших родственников
Королевы – Энтони Вудвилла, и Вогэна,
И Грея, что были им отправлены поспешно
В его йоркширский замок, Понтефракт,
И казнены там Генрихом Нортумберлендом,
После того как всех оповестили,
Что Ричард Глостер станет королём.
Но мне и этого тогда казалось мало,
И стал я тайно для себя готовить желанный,
Но далёкий от меня английский трон.
Я Ричардом играть пытался, как марионеткой,
В свои интриги втягивал его лукаво,
Стараясь власть перехватить из его рук.
Но тут, к несчастью, грубо я ошибся,
Доверия Ричарда ко мне не рассчитав,
И вместе с его дружбой и расположением
Я захватил так много важных должностей,
Что тяжестью всех этих обязательств
Я сам же был и скован, и придавлен,
И страхом перед Ричардом был угнетён
Настолько, что захотел его не медля
Низложить. Я поднял это глупое
Восстание, пойдя на поводу у Джона
Мортона, Епископа Илийского,
Что подпоил меня однажды вечером,
В Бреконе, и речью льстивою уговорил
Обрушить клевету на государя
В присутствии всех моих слуг
Как будто не всерьёз, а понарошку.
А я, дурак, на следующий день вместо того,
Чтоб опровергнуть этот пьяный вздор,
Усугубил своё отчаянное положение
И продолжал все эти бредни повторять
Пред горожанами и новыми войсками,
Что тут же собрались пред моим замком
И слепо верили моим речам крамольным,
И шли за мной, во всём мне доверяя.
Я уже мнил себя великим полководцем,
А в недалёком будущем – всевластным,
Единственным правителем страны!
О, как я был смешон и как самоуверен!
Я не учёл военную сноровку Ричарда,
Я слепо возложил надежду на удачу,
Которая предательски жестоко
И неожиданно покинула меня,
Когда я в ней больше всего нуждался!
Чуть только я собрал свои войска
И подготовил флот для переправы,
Как тут же налетели злой напастью
И этот ураган жестокий и свирепый,
И флота моего крушение, и гибель армии,
Что совершалась на моих глазах.
И лица, искажённые страданием и страхом,
Моих солдат, что падали в пучину моря
И тут же все под тяжестью доспехов,
Отчаявшись за жизнь бороться, шли ко дну,
Мне посылая из последних сил проклятья.
И содрогался я от ужаса, когда их слышал.
Тогда и сам бы я хотел их участь разделить,
Но мне иное испытание уготовил
Меня сразивший беспощадный рок...
Там, на холодном берегу пустынном,
Куда меня тогда, словно в насмешку
Над глупым, суетным моим желанием,
Разбушевавшись, выбросило море,
Я мог подумать о своей судьбе печальной
И безотрадном будущем моём.
Лишь чудо бы могло меня спасти
От всех моих грядущих злоключений.
И я ещё надеялся на чудо, когда отправился,
Переодевшись нищим, в Шропшир,
К своему бывшему слуге, рассчитывая
На его былую верность – напрасные
И бесполезные мечтания! Мой преданный
Слуга меня же предал, как некогда и сам я
Предавал своих друзей ближайших. Он меня
Продал за ту груду злата, что обещал король
В награду за мою поимку. Вот мне урок:
За зло судьба мне отвечает злом,
А за предательство – предательством
И ложью некогда преданного моего слуги.
К чему роптать? Всё это справедливо!
Я это заслужил своим поступком подлым!
Из-за меня отныне оклеветан будет
Мой бывший друг и любящий кузен,
Король наш милосердный, Ричард Третий.
И нет возможности исправить это зло!
Ах, если бы мне только удалось
Хотя б один раз повидаться с королём! (Встаёт и возбуждённо ходит по камере.)
Уж я тогда бы снова попытался
Его чувствительное сердце растопить!
Взывал бы к милости его, в ногах валялся
И умолял во имя всех святых меня простить!..
Ну, что с того, что в глупую забаву я втянулся?
Я сам в ней разуверился и обманулся!
Разве нельзя всё это в шутку обратить,
В моё раскаяние глубокое поверить
И гнев свой милосердием укротить?..
Всё лучше, чем обиду наказанием мерить.
Я бы настойчиво просил о снисхождении,
Я не признал бы перед ним своей вины,
А постарался бы скорее успокоить,
Чтоб заново его к себе расположить,
Как это с лёгкостью мне удавалось прежде. (Мечтательно.)
А дальше бы в отставку попросился
И, отказавшись от всех прежних должностей,
Я от двора бы тут же отдалился
И возвратился бы в свои имения.
Я бы там жил себе спокойно, тихо,
Пока король меня бы снова не приблизил,
Но только так, чтобы не загружал работой.
Ведь он бы знал уже, что я к ней не способен.
И я бы снова стал навязывать ему свои советы,
Опять бы сделался его советником ближайшим
И снова бы восстановил своё влияние,
Всё большую над ним приобретая власть.
И тут пошло бы дело мне на пользу!
А дальше я его так быстро заморочу,
Что он и оглянуться не успеет,
Как я опять им буду управлять,
Как безотказным, любящим и щедрым другом!
Всё это прежде мне легко давалось,
Значит легко получится и впредь! (Мечтательно.)
Всё вновь поправится, и я вернусь на прежние высоты!
Лишь бы король не отказался от моей заботы
И в этой встрече мне не отказал...
Слышен скрежет ключа, открывающего камеру.
БЕКИНГЕМ (испуганно).
Что там за шум?!.. Я никого не звал!..
В камеру входит адвокат.
БЕКИНГЕМ (замечает его).
Но кто это? Что там за тень? Вы, Джонатан?
Что скажете? Какие принесли мне вести?
Согласен ли король со мною встретиться?
АДВОКАТ.
Во встрече вам отказано, милорд.
Увы, сегодня вам придётся умереть.
Прошу, готовьтесь побыстрее к смерти.
БЕКИНГЕМ.
Сегодня умереть?! Так быстро?!
Но почему?! И что за день сегодня?
АДВОКАТ.
Второе ноября. День вашей смерти.
Решение принято, и приговор зачитан.
Вина ваша доказана, и преступление
Признано самым тяжёлым. Поэтому,
Милорд, вас умертвят тройною казнью.
Сейчас придёт священник. Приготовьтесь.
БЕКИНГЕМ.
Не понимаю, что значит, тройною казнью?!..
Я дворянин, прямой потомок королевской
Ветви! Нельзя меня казнить, как лиходея!
АДВОКАТ.
Теперь уж можно, сударь,
Подчинитесь. Приказом короля
Разжалованы вы в простолюдины,
Сегодня вас казнят тройною казнью,
Как подлого изменника, злодея,
Что в преступлении государственном
Виновен и лично государя оскорбил,
Его оклеветав позорно, всенародно,
И как жестокого и злостного бунтовщика,
Что причинил стране урон огромный,
Подняв мятеж кровопролитный в королевстве.
Здесь даже злейшей казни будет мало
За преступление столь тяжёлое, как ваше.
БЕКИНГЕМ.
И это говорит мой адвокат?! Не верю!..
И нет возможности мне участь облегчить?!
АДВОКАТ.
Всемилостивый государь наш, Ричард Третий,
Предоставляет вам последнюю возможность
Спасти чистосердечным покаянием душу
И после смерти избежать мучений адских,
Страдания сократить и умереть достойно,
Чтобы посмертно сохранить дворянство.
Он также может участь облегчить
Вашей семье, её избавив от невзгод опалы...
БЕКИНГЕМ.
Что требуется от меня взамен?
АДВОКАТ.
Поклявшись на Святом Писании
Спасением вашей души бессмертной,
Чистосердечно опровергнуть клевету,
Которую вы возвели на государя,
И всенародно в преступлении покаяться,
Чтобы Господь простил вам этот грех
И от посмертных тяжких мук избавил.
Как видите, условие простое
И, несомненно, наилучшее для вас. (Настойчиво.)
Покайтесь! Отрекитесь от гордыни,
Что заставляет вас упорствовать в наветах,
Смертным грехом отягощая вашу душу!
Подумайте о вечных муках ада!
Ради чего вы обрекаете себя на них?
БЕКИНГЕМ (растерянно пожимает плечами).
Не знаю я... Мне как-то неудобно
Перед народом свой престиж ронять...
И признаваться в этом оговоре
Мне как-то не к лицу... (С обидой и раздражением.)
Подумайте, в какое положение
Вы ставите меня?!.. Да и зачем?..
После всего, что я наговорил на государя,
Теперь уже никто мне не поверит!..
Моим словам не придадут значения,
А унижение для меня всего страшнее... (Упрямо.)
Нет, не хочу я признаваться в клевете. (Надменно.)
Устройте это как-нибудь иначе...
Вы – адвокат мой, вам и карты в руки...
АДВОКАТ (резко).
Поздно устраивать! Решайте поскорей!
Вас палачи там ждут, и ждёт священник,
Чтоб душу вашу грешную спасти
И облегчённою на Божий Суд отправить.
Итак, согласны вы покаяться в грехах?
БЕКИНГЕМ (растерянно).
А времени мне не дадут подумать
Хотя бы ещё несколько деньков?..
Я не готов сегодня умереть!..
Всё это слишком неожиданно и быстро... (Раздражаясь.)
И почему меня казнить необходимо
Тройною казнью?.. Я не понимаю!..
АДВОКАТ.
На площади собрались горожане,
В количестве двух тысяч человек,
И палачи. Они давно вас, сударь,
С нетерпением ждут: один у плахи
С топором в руках, двое у виселицы,
Двое возле дыбы, чтобы на ней живот
Вам вскрыть и внутренности вынуть.
Ещё вас четверо подручных ожидают
Возле помоста для четвертования.
Туда идите, там вам объяснят,
Что и к чему. А мой долг
Перед вами выполнен. Прощайте! (Кланяется, собираясь уйти.)
В камеру заходят стражники, они хватают Бекингема и подтаскивают его к заднику авансцены.
Читать дальше: http://www.stihi.ru/2016/06/30/216