Голос засел в голове, как исповедь.
Мне бы под вашим зерцальным – выстоять,
мне бы умыться водою с тиною,
и к тридцати не прослыть скотиною.
Смелая, юная. Не намечено
даже пунктиром пути. Заплечная
грусть обернётся горбатым вечером.
Вы по хребту прокроите строчками,
пулями – точками, в шею – очередь,
я покраснею ушными мочками.
Вы мне – не матчина, вы – не вотчина.
В зябкой глуши прорастаю струнами,
выжженной брошью, смертельно юная.
Выпою – выпью, убого юная,
петь не умею.
Жаль.
Я прорастаю витыми струнами,
венами жёсткими, кровь – латунная.
Волосы гриф оплетают кольцами,
зубы становятся колокольцами,
тонко звенят, выбивают дрожь.
Ветром продует – не так споешь.