Этот мир ни хорош, ни плох,
но разумен и справедлив;
пока ты занимаешься ловлей блох,
собираешь счастье из чёрствых крох,
и всё ждешь свой большой прилив,
они делают жизнь, создают уют:
тащат в дом целый космос из мелочей;
выражаясь проще — они куют,
без раздумий, было б погорячей;
назначают свидания, хлещут брют,
избегают холодных ночей;
ты же ходишь по свету, всё ищешь приют:
братство волка? каменщиков? ткачей?
вроде, рады везде: накормят, согреют, нальют,
но ты чуешь — везде ничей.
Ты ничей по причине полных несовпадений —
между тем, кто тебя и кого ты любишь,
пара шансов за всю историю наблюдений,
что до прочих — то всё не те,
ради которых себя погубишь.
Доброй ночи, пилигримы, бредущие в пустоте:
каждый шаг — в неизвестность, колени сбиты.
Я влюблялся во многих – любил лишь тех,
кто прицельно стрелял, улыбаясь: «Убит ты!».
Эта жизнь — как линия горизонта,
что всегда хорошо видна,
но недостижима как таковая.
Ты охоч до истин, всё черпаешь жизнь до дна,
забывая порой, что она — одна,
и сквозь пальцы стремительно уплывает —
а у них происходят свадьбы, разводы, дети.
Слишком яркое солнце твоё — ведь не просто светит,
непременно горишь дотла.
И пока ты запрокидываешь башку,
чтоб сквозь толщу туч до звёзд доглядеться —
у них происходит старость, болезни, смерть
ко всяким случайным жестам, ко всем неразумным действам.
Ты сидишь и думаешь: «Господь, оставь мне боль,
всю мою неуверенность и неразумное детство,
все мои шрамы, ошибки, всё мое лицедейство –
лишь вот так закончиться не суметь».
2009 — 21.11.2013