На людной улице дома
срастались плотно корешками,
заплесневевшими томами
тускнели.
А рука сама
к руке тянулась по привычке.
И осекалась. И в кавычки
брала попытку. Мол, пустяк!
Непроизвольно, рефлекторно,
мол, оступилась... И притворно
смеясь, рассказывала как
живёт, с кем ездила на море...
...А кто-то вывел на заборе
бетонном криво слово "страх"...
На восемнадцати листах
она пыталась объясниться.
Но проще было удавиться,
чем осознать, что страх давно
за горло держит неустанно
и врать фальшиво и пространно
приказывает.
Как в кино
она играет роль подружки,
но каждый раз слетают стружки
и истончается душа...
И сердце режет без ножа
его подчеркнутая ровность
в беседах с ней.
Немногословность.
И делай всё, что ни взбредёт:
скачи собачкой возле ног,
смотри в глаза, скули у двери.
Но ведь известно наперед:
Не пожалеет. Не поверит.
Не пустит даже на порог...
Так лучше уж танцуй и пой.
И счастье, словно крем тональный,
намазывай. И в гениальный
свой макияж тебе самой
пускай поверится однажды...
И пусть твой дом одноэтажный
засветится своим окном
и, прирастая корешком
к другому дому, понемногу
забудет к прошлому дорогу.
Живём.