РУСАЛКА
Посреди бескрайней пустыни в песках лежит русалка. В её груди зияет огромная кровавая рана. Удивительно, но русалка жива, она едва слышно хрипло стонет. Изумрудный хвост иногда чуть бьётся, взметая несколько миллионов песчинок над пустыней.
Посреди бескрайней пустыни бродит маленькая девочка. Наткнувшись на едва живую русалку, девочка склоняется над ней. Водит руками над страшной раной русалки, бормочет что-то сквозь слёзы. Рана быстро затягивается, русалка открывает глаза, облизывает пересохшие губы. Девочка встаёт с колен, отворачивается и уходит через стоящую в песках дверь.
Посреди бескрайней пустыни умирает русалка.
ВЕСЕННИЙ СОН
Захваченное взглядом мгновение одного на двоих весеннего сна.
Теплеющая на границе большого города и пригорода ночь. На старую, в выбоинах асфальтированную платформу падает тусклый свет единственного фонаря. Над платформой стремительно летят лепестки вишни, будто клочья белого савана.
Несмотря на очень тусклое свечение станционного фонаря, ночь светла, хорошо виден силуэт женщины. Ее длинные волосы развевает весенний ветер.
; Это Вы?
; Это сон. Я больше не вернусь. Оставайся и живи дальше.
; Но я не знаю как. Я боюсь забыть Ваше лицо.
; Не нужно помнить лицо, помни меня.
Ветер усиливается, волосы женщины взметнулись, лепестки вишни полетели еще быстрее, старая платформа будто несется в огромной черной пустоте.
; Это действительно сон?
; Это не сон.
Силуэт медленно пропадает, ветер смягчается, время замедляет свой ход…
В КРАСНЫХ ДЮНАХ
В песках перед рассветом холодно и горько. Но я не смею плакать,
Даже когда иду по собственным следам, из тех, что ветер скрыть не смог.
Моя планета спит, а я ; хранитель грёз, я ; рыцарь всех её несуществующих дорог.
Я слышу каждый всхлип, я ранен каждой бурей, и я ; свидетель боли, каждый вечер подстерегающей планету. Я ; блуждающий огонь.
В песках перед рассветом чёрно-красный яд. Я слышу пение и шёпот волн. И спрятавшись за дюнами, смотрю, как над водой танцуют и поют светящиеся силуэты девушек - птиц вечной ночи, приплывших прямо из легенд. Чарующие песни льются прямо в сердце и исцеляют. Ладони, сотканные из тепла и света, касаются моих плечей и губ. Теперь я всей душой желаю одного: остановить мгновение, не дать исчезнуть им.
Но
В песках перед рассветом пахнет расставанием. И птицы вечной ночи поют всё тише, взбираясь на корабль. И мягкие песчинки режут мне лицо, окрашивая слёзы в красный. Шепчу в грязно-оранжевое небо, шепчу пустому миру, мёртвому уже десятки миллионов лет:
"Не уходи".
ЛИЦА
Я вовсе не был Шляпником, нет. Я не был и Белым кроликом. Ни Принцем, ни Нищим, ни Волшебником, ни Героем, ни Бродягой - я не был.
Я бежал по ярко-зеленой дорожке, а она двигалась быстрее моих ног, словно эскалатор, лежащий прямо на земле. Искривленные коробки комнат, где по стенам стекали мысли кровавыми ручьями. Огромное количество часов со стрелками. Стрелки эти двигались с таким ужасающим треском, что я держался обеими руками за голову, боясь, что она лопнет. Время на всех часах шло неодинаково, и от этого звуки были еще ужаснее.
Я бежал, а из рук моих, между пальцами высыпался мелкий песок. Он сыпался и сыпался, и этому не было конца. Я стал различать лица в стенах, летящих на меня.
Вот лицо отца, злое, с опаленными ресницами и потными, в красную сетку веками. Вот лицо девушки, которую я любил в старшей школе. Вот лица моих бывших одноклассников. Вот лицо парня, встреченного мной в метро одним летним душным днем.
Я продолжал бежать, зеленая дорожка и не думала заканчиваться, я только успевал распахивать дверь в следующую комнату. Когда же закончится это жуткое тиканье бесчисленных часов? Я чувствовал, как в душе моей пламенеет цветная ненависть. Ненависть к этому странному месту, к этим овальным разноцветным часам, к этим лицам в плавающих стенах. Ненависть к самому себе.
Девочка из квартиры напротив, которая каждый раз звонким голоском приветствует меня. Лицо водителя, искаженное страхом, даже ужасом, сменившимся облегчением, когда я встал с асфальта. Лицо женщины, для которой я готов был убить. Лица оставленных мной дорогих мне людей. Я мельком поразился, сколько же я успел увидеть и запомнить лиц за свою недолгую жизнь.
Забыть их, забыть, разрушить эту стену, избавиться от убивающих меня
демонов - вот что спасет меня. Неожиданно мне стало труднее бежать. Зеленая дорожка под моими ногами потекла в обратную сторону. Мой бег превратился в бег на месте, а затем я и вовсе стал как-то глупо бежать вперед, двигаясь при этом назад. Оставалось только развернуть корпус и бежать по движению зеленой дорожки. Я так и сделал. И снова дикий бег по комнатам, и снова лица, лица, лица...
Теперь я смотрел этим лицам прямо в глаза, я плавил эти лица, я мысленно расстреливал их, я стирал их невидимым ластиком. И они исчезали, а вместе с ними разбивались часы. Бежать становилось все легче, и при этом бег замедлился, вскоре я уже почти шел. Треск часов затихал, лица таяли, стены быстро высыхали, углы выпрямлялись.
Я остановился перед очередной дверью. Она распахнулась передо мной сама, и я провалился в мягкую пустоту.
Я не был ни Принцем, ни Нищим, ни Чародеем, ни Героем, ни Бродягой. Я не был Шляпником, не был я и Белым кроликом. Я был свободным и пустым.
КАК Я СТАЛА РУСАЛКОЙ
Мне нужно было найти одного человека, и Старик отвёл меня к озёрному колдуну. В озере была тёмная непрозрачная вода, под поверхностью которой, однако, угадывалась бурная жизнь.
Старик дал мне маленький камешек и сказал, что это оберег, и его нужно бросать в лифт перед тем, как входить в него, иначе колдун получит власть над ступившим на его территорию человеком. "Какой лифт?" ; хотела я удивиться. Но мы уже подошли к лачуге и Старик постучал в дверь. Дверь немедленно разошлась в стороны. Это действительно оказалась огромная кабина лифта. Озёрный колдун ; неопрятного вида, но довольно молодой ещё человек, ; хмуро взглянул на нас.
; Плата есть? ; спросил он. Старик кивнул и протянул ему какой-то маленький предмет. Колдун ухмыльнулся и махнул мне рукой, приглашая войти. Но Старик сначала бросил камешек-оберег на пол кабины. Я вошла в кабину. Под ногами что-то булькнуло. Я взглянула на пол и тут же забыла обо всём на свете. У ног колдуна в воде сидела русалка.
; Какая ты красивая! ; сказала я ей. Русалка подарила мне нежную улыбку и, приподнявшись на хвосте, приблизила своё лицо к моему.
; Оставайся, ; сказала она, глядя мне в глаза. Но я покачала головой. Я же задохнусь в воде. Она снова улыбнулась мне и исчезла из лифта, нырнув в озеро.
Старик попросил меня быть осторожной. Колдун понажимал какие-то кнопки, и вдруг лифт стремительно полетел вниз. У меня закружилась голова.
; Мы на месте, ; раздался над моим ухом голос колдуна. Двери лифта раскрылись и я увидела огромную платформу, такую, какие бывают на вокзалах и станциях. Только эта платформа висела между мирами. Я вышла из лифта...
Когда я, найдя то, что искала, вернулась к лифту, его не было. Но ждать почти не пришлось, вскоре лифт вернулся, и колдун пригласил меня войти. Я, совершенно забыв про оберег, вошла в кабину. Лифт снова ринулся вниз.
У озера меня встречал Старик. Когда он увидел, что на полу нет камешка, из его груди вырвался стон. Колдун радостно улыбался.
; Она твоя! ; крикнул он. Из воды показалась русалка. Подплыв ко мне, она утянула меня в воду.
Старик чертыхнулся и, бросив какой-то предмет колдуну, сказал:
; Договор! Одна неделя, и она должна остаться живой.
Русалка держала меня в своих объятиях, а я чувствовала, как у меня вырастает рыбий хвост.
; Теперь ты можешь остаться, ; шепнула русалка и скрылась под водой. А я, чувствуя, что ещё никогда не была так счастлива, бросилась за ней. Я ныряла в воду, распугивая рыб, выпрыгивала из воды на огромную высоту, зависала над озером на несколько секунд и снова бросалась в глубины, где ждала меня русалка.
УТОПЛЕННИК
Я припарковал машину у единственного неосвещённого подъезда старого панельного дома. Заставил девчонку и парня выйти из машины.
...Шёл сильный дождь. Мужчина поднялся в квартиру за сундуком. Не успел он зайти в подъезд, как мы тут же бросились бежать. Чувствуя, как моя одежда мгновенно впитывает в себя холодные капли, я бежала мимо тёмных окон первого этажа по мокрой асфальтовой дорожке, проложенной вокруг дома у самых его стен.
...Пока я грузил сундук в багажник седана, крышка ударилась об машину и раскрылась. На меня уставилось лицо покойника. Скользкими, негнущимися от холодного дождя пальцами я пытался приладить крышку обратно, то и дело оглядываясь на мужчину. Он хмуро смотрел на мои мучения, но не делал попытки помочь.
...Мы вышли на яхте в море и сбросили сундук вместе с покойником в воду. Однако сундук раскрылся, и покойник, выпав из него, покачивался на волнах. Мы вдруг заметили, что человек, которого мы считали мёртвым, двигается, пытаясь остаться на поверхности. Прямо на воде проявились контуры огромной женщины, Морской Девы.
; Почему он ожил? ; крикнул я.
; Иногда люди так не хотят умирать, что перед исчезновением пытаются сопротивляться. Но это только видимость, на самом деле он уже мёртв.
... Морская дева сказала мне:
; Ты должен уйти. Позволь воде забрать тебя. Тебе больше не нужно будет сопротивляться, тратить силы, страдать. Просто отпусти самого себя.
И я перестал барахтаться, освободил своё сознание от страха, успокоил нервы и мышцы. И стал уходить под воду. Страх снова попытался напасть, но я отбросил его. Я вдохнул воду, лёг в неё будто в колыбель, и она приняла меня, и стала укачивать, постепенно сжимая в своих объятиях. Я не чувствовал ничего, осталась только пустота.
ИЗМЕРЕНИЯ
Я лежу над тёмными водами озера. Я ; моё тело и мысли, моя душа. Смотреть и не видеть, слушать и не понимать, касаться и не ощущать ; вот что значит быть собственным пленником и подчиняться страхам, идеям, названным вслух именам. Я ; чёрно-белое измерение, пустота, граница между истинным миром и Бездной. Внутренний голос и внутренние глаза удерживают мой разум в монохромной реальности. Чтобы преодолеть её, нужно всего лишь коснуться воды.
Я опускаю ладонь в прохладу темного озера.
Я лежу над водами озера, полного звёздных бликов. Чувствую животом и коленями деревянные доски. Добрый ветер гоняет рябь по воде, трогает мои волосы и листья деревьев, шелестит травой и цветами на берегу. Мои мокрые пальцы сияют, разноцветные капли с них оставляют круги на воде, окрашивая её в оранжевый, голубой, жёлтый, зелёный, сиреневый и разные другие цвета. Запахи, звуки, ощущения кожи, дыхание: я в настоящей реальности. Внутреннее безмолвие освободило мой разум, позволив ему пребывать в этом истинном измерении. Но рядом нет никого, кто бы мог уберечь разум от Бездны.
В ночном небе светятся миллиарды солнц.
Я лежу над водами озера, полного ненастоящих звёзд. Бесконечность втягивает мой взгляд, впитывает мой разум, вплетает в него фантасмагорические видения, несуществующие воспоминания, смутные образы, кем-то выдуманные болезни, чувства, жизни и смерти. Я ; это я, другие люди, нелюди и предметы, я ; ничто и нигде, я начинаюсь и прекращаюсь прямо здесь и сейчас. Я заглянула в Бездну ; реальность, где позволено пребывать только безумным и спящим.
Эмигрант
Однажды я умер. Но речь в общем-то не об этом, а о том, что случилось после этого. Поэтому как именно я умер, я не стану сейчас рассказывать.
Просто я умер и тут же стал думать, как жить дальше. Сначала я немного попереживал, что больше не жив. Потом решил, что тут ничего не поделаешь и стал думать, какие преимущества мне даёт моё новое положение. Получалось, что теперь я могу делать всё, что хочу. Однако, я, кажется, больше ничего не хотел. После того, как я это понял, мне стало грустно. Я немного похандрил, но деятельная натура моя вскоре одержала верх, и я решил выйти из помещения, где я умер. Шёл я по коридору с бледно-зелёными стенами, освещённому флуоресцентными лампами. По дороге мне встречались люди, живые и мёртвые. Мёртвые, хотя и не смотрели на меня, но явно видели. А живые, глядя прямо на меня, не видели. Шёл я по этому коридору, на мой вкус, слишком долго. Устал даже как-то. К тому моменту, как я оказался на улице, я чувствовал себя выжатым как лимон, если так можно сказать про мёртвого. Я присел на скамейку под чудесной почти распустившейся сиренью и каким-то образом отключился.
В себя я пришёл в воздухе. Я летел над городом на высоте 5-этажного дома и быстро приближался к своему району. И тут до меня окончательно дошло. Я же теперь привидение! Мне стало смешно до ужаса, я даже вслух захихикал. Раз я теперь привидение, то мне надо, конечно, вернуться домой. Вроде. Наверно.
Так или иначе, я добрался до своей квартиры. Там никто не рыдал, что бесконечно меня обрадовало. Скорее всего, никто ещё не знал, что я умер. Я влетел в окно своей комнаты, мельком подивившись умению проходить сквозь твёрдые преграды. После смерти и всяческих передвижений я так устал, что сразу улёгся на возлюбленный мой диван. Однако спать я не мог. Видимо, привидения не приспособлены. Это меня расстроило, но впасть в депрессию я не успел. В комнату влетел точно так же, как до этого я, какой-то мужик и без разговоров попытался напасть на меня. Я каким-то чудом увернулся и, отлетев в другую часть комнаты, выругался на мужика.
- Ты мерзкий урод, недопокойник! – ругался в ответ незваный гость, гоняясь за мной по квартире. – Я сделаю из тебя полноценный труп!
- Мужик, ты чё? – возмущался я, не забывая убегать от взбесившегося призрака. – Ты же сам такой же!
- Молчи, урод, таким как ты слова не давали! – невпопад отвечал агрессор.
Я понял, что спорить бесполезно. Меня беспокоила мысль о том, что именно может сделать мертвец с мертвецом. Проверять это почему-то не хотелось. Зато, хоть я и умер, но продолжать существовать мне очень хотелось. Я на полной скорости покинул свою квартиру, поняв, что здесь мне покоя не дадут, и полетел к соседнему дому.
Ночь встретила меня сильным ветром. Будь я жив, наверняка сразу же бы замёрз, а так только поёжился по привычке.
Пока я летел, думал, что же мне теперь делать. Домой не вернуться, там этот псих, значит, придётся искать другое место обитания. Я пометался по квартирам соседних домов. Но помимо того, что везде были живые, я постоянно ощущал присутствие преследовавшего меня мужика. Видимо, это какие-то привиденческие специальные примочки.
Я снова оказался на улице и в отчаянии полетел прочь из своего района. Чем сильнее я удалялся от своего дома, тем меньше становилось ощущение опасности. Однако меня подстерегала новая странность – я чувствовал, что мне всё труднее лететь. Я прилагал всё больше усилий, чтобы оставаться в воздухе, но продолжал приближаться к земле.
Вскоре я уже еле шёл вдоль дороги, ноги мои застревали в глубоких, ярких от полуденного солнца сугробах. Если вам скажут, что привидения не оставляют следов, не верьте! Я решил выбраться на дорогу, помня о своём преследователе. Способность преодолевать телом твёрдые преграды никуда не делать. И хотя я чувствовал себя страшно уставшим, я забрался в первую проезжавшую мимо машину, которая увезла меня в другую часть города.
Так я оказался на вокзале. Здесь я понял, что не только могу делать, что хочу, но и отправиться могу куда захочу. Мне не нужны деньги и билеты, у меня нет багажа, и я ни в чём не нуждаюсь.
Первым делом я подумал о тёплых краях, но все утренние поезда шли на восток, а самолётом лететь мне было страшно (вот умора, призрак боится умереть!)
Я забрался в первый попавшийся заграничный поезд и отправился в неведомые дали.
Криминал
Всё началось с того, что мы убили полицейского и сбежали через вентиляционную трубу. Сняли квартиру неподалёку (дураки, да?) и залегли на дно. Но этот дурак - мой подельник попался снова. Вышел на улицу и не вернулся.
Я быстро беру все деньги и сваливаю из квартиры. Едва успел за угол свернуть, слышу, как подъезжают к дому полицейские машины...
...Я в метро. Мечусь из поезда в поезд. Замечаю, что меня преследуют двое в штатском - мужчина и женщина. Я совершаю дикий манёвр, успеваю запрыгнуть в вагон, и один из преследователей остаётся на платформе. Зато вторая каким-то чудом протискивается за мной...
...Я оторвался от преследователей. Несусь вверх по эскалаторам, чтобы выбраться из метро. Эскалаторы останавливаются прямо под моими ногами. Метро оцеплено, кругом полиция, людей проверяют прямо на эскалаторах, особенно на станциях рядом с вокзалами. А я как раз хотел рвануть на вокзал и уехать из города. Теперь думаю попасть в аэропорт. Мне повезло, я успел прорваться на свободный от полиции эскалатор, поднялся и вышел из метро. Всё вокруг будто из другого века - машины, здания, даже люди. Странно, здесь ещё нет полиции. Но я чую, что ещё несколько минут - и она появится. Сажусь в такси, рядом со мной постоянно чья-то тень, а я только сейчас её замечаю.
- Сколко? - спрашивает таксист.
- 600 - отвечаю я. Таксист морщится, потом кивает:
- Садытэсь.
Мы садимся на заднее сиденье (всё так медленно!). Машина медленно отъезжает от стоянки. В этот момент у станции появляется полиция. Едва успели...
...Я снимаю квартиру на окраине города. Потом другую. Потом ещё одну. Однажды мне приходится убегать в сумерках. Я выбегаю из дома, пытаюсь поймать машину, но сначала встаю не на ту сторону (дорога с односторонним движением, что за?!.), потом машины просто не останавливаются рядом со мной. Я чувствую, что если простою ещё минуту, появится полиция. И я не выдерживаю, ухожу от дороги подальше. Мне страшно, очень страшно. Я ускоряю шаг, перехожу на бег. Пробегаю какие-то склады, тёмные переулки, тупики...
...Я и моя девушка снимаем квартиру на двоих. Нам почему-то нельзя, чтобы знали, что мы вместе, поэтому вечером я громко, чтобы было слышно в соседней квартире, иду к себе в комнату, выключаю свет и ворочаюсь в кровати. А потом тихо-тихо возвращаюсь в комнату моей девушки и мы занимаемся...чем-нибудь. Однажды я начинаю подозревать, что моя девушка - агент, который пытается выведать, где я храню украденные деньги, а потом меня арестуют. Я снова убегаю...
Она находит меня на вокзале, где я собираюсь поесть перед тем, как уехать из города. Мы обнимаемся (все смотрят на нас, две девушки обнимаются, надо же), потом идём есть пиццу. Я смутно помню, что меня преследуют, и я должна как можно скорее убраться отсюда. А ещё я знаю, что моя девушка скоро умрёт...
Гей
Я живу с бабушкой в одной из квартир двухэтажного полуразвалившегося дома. Кроме нас, здесь живут ещё только две семьи: в одной квартире - муж с женой и их дети, в другой - настолько нелюдимый человек, что я даже не знаю какого он пола.
Мы живём почти коммуной: если кто-то идёт за продуктами, то обязательно покупает на всех, в школу нас отводят всех вместе, даже нелюдимый сосед каждый месяц отдаёт моей бабушке деньги на расходы...
...Я развешиваю бельё (наше с бабушкой и соседское) на верёвке, натянутой вдоль широкого каменного коридора без крыши, связывающего наш дом с соседним. Ещё немного, и можно будет сбежать из этого похожего на склеп места, где всегда пахнет затхлой старостью и воспоминаниями. Я почти закончил с бельём, но тут приходит бабушка и начинает ругать меня. За что, не могу понять, реальность ускользает от меня, я стою перед бабушкой, а душа в это время рвётся куда-то, и я слеп и глух. В такие моменты понимаешь, что ты во сне, но недостаточно чётко осознаёшь себя, чтобы проснуться.
Мне вспомнился мужчина, которому я принадлежал, когда был маленьким. И сейчас мне хочется кому-нибудь принадлежать. И я сбегаю из дома, от бабушки, от этой реальности, где никого на самом деле нет, даже меня, потому что я никого никогда здесь не видел...
Меня приютил у себя молодой парень, не за просто так, конечно, но я совершенно не против. Видимо, мне это нравится сейчас, и нравилось тогда. Сколько мне лет? Десять, двенадцать? Четырнадцать, пятнадцать? Я не думаю об этом, я точно знаю одно, я пацан, ещё не взрослый.
Я на крыльце дома, смотрю на звёзды. Меня немного знобит, так иногда бывает перед рассветом. Я бросаю взгляд перед собой. Там, вдалеке виден мой дом, где живёт моя бабушка. Я думаю, ищет ли она меня, и боюсь, что она заметит меня. Тот, с кем я живу, зовёт меня в квартиру (его квартира на первом этаже), говорит, что ему надо уйти. Я захожу в подъезд, но не могу определить, где квартира, в которой я провёл уже несколько... (дней, недель, месяцев?) Ошибаюсь, на меня кричат владельцы квартиры, в которую я вторгся. Со второго раза нахожу нужную дверь. Даже сейчас, здесь я удивляюсь: как я могу не знать, где я живу?!
Просто реальность снова меняется. Но сейчас я не хочу этого, впервые за долгое время я чувствую себя на своём месте, тем, кто я есть на самом деле.