Весенний вечер и прихлебывая пиво,
Я наблюдал, как курит детвора,
И слушал монологи о культуре
Завзятых алкоголиков двора.
«Вот говорят, что не читают дети книги!
С какого ж хрена, с какой интриги?
Не знать Толстых . И даже Пастернака..?»
«Какая мерзость, братва, однако!»-
Михалыч, скрюченый падагрой старый палец
Как будь-то штопор - вонзает в тело.
Как будь то бы грозит кому-то в небесах, мерзавец.
Но с пониманьем, грозит, с сознаньем дела:
«Вчера, по телевизору? братва, казали,
Детей спросили , так, между прочим...
Какие вы стишки у Пушкина читали?
Скажите, на х@й, мы очень просим!»
Созданья Божии - улыбки ангелочков,
И форма школьная и банты и реснички
И носик напомажен, но, заметим,
В чулочках Winston и даже спички.
А школьные подружки. чуть робея,
С ресниц роняя хлопья туши.
Пролепетали: «Мы читали,
Про Гоголя писал, наверно Пушкин...
Корреспондент, нисколько не смутившись
Поддакнул им: « А как же Пришвин,
И сталь, они, как будь-то закаляли.»
«И это Пушкин? Впервые слышим!»
Весенний вечер, и мои соседи,
Как по команде замирали в стойке...
И сс@ли псы в песочницы детей,
И выносились томики к помойке.