Исполосанный шрамами, соединительной тканью,
Изгрызенный плотоядными свиньями,
Древней русью, обложенной тяжкою данью,
Он губами безкровными молит: "Спаси меня!".
Я беру острый скальпель, осколок стального нерва,
Разрезаю и пепел забот вместе с гнойной душонкой
Извергаю наружу из банки кансервной
Будто голодный походник тушонку.
Словом ласковым по сосудику заменяя
Ему утрату, опухоль обескровливая любовью,
В мерзкой копоти от его внутреннего огня, я
Зашиваю - шов остается предельно ровным.
Он сказал: "Ты спаситель. Не бойся своей гордыни!".
Усмехаюсь: замкнулся порочный круг.
Полушепотом губ моих: "Оживи меня!
Где же ты, мой хирург?".
(с) Aluran