Шагал он с севера на юг,
Лелея страхи и обиды,
И всех, кого он ненавидел, держал в себе.
Я не пойму - кому он друг?
Я толком ведь его не видел,
Но финиш сам ему предвидел в его борьбе.
Он брел, он шел, а камень пел,
Асфальт и лед вплетали звуки,
И вслед всклокоченная сука рычала, злясь.
Мне кажется, он лишь хотел
Как нить обрезать чьи-то муки
И прятал смерть в кармане куртки - но не
таясь.
С улыбкой злой о ночь стучал
Ботинок грязных каблуками,
Обледенелыми листками усыпан путь.
А ветер бился о причал,
Сцепившись с братьями-ветрами,
Там, как в дешевой страшной драме - не
продохнуть.
Закончен список добрых дел,
Другое в дверь стучится дело,
И пулей в ночь несется тело
Сквозь тусклый свет.
Отбросив тень, фонарь горел
И что-то позади горело.
Пылает. Вспыхнуло. Осело. И больше нет.
Шагал он с севера на юг,
Скрывая дни и пряча лица,
За ним непуганою птицей летел мороз.
Я понял все внезапно. Вдруг
Он рухнул наземь, как зарница
И я подумал - все, убился. Но не всерьез...