Мне снился цветастый парус и синяя гладь залива. Мне снились тирады чаек и волны, что так игриво и ласково чешут камни, как чешут за ушком кошку.
Мне снился моряк, что дал мне свой компас не понарошку, а вправду: рукою грубой он мне протянул украдкой, на темени его губы оставили отпечатки.
Мне снился закат багровый - вино, что пролили в небо и подожгли, утробно кричало оно, и мне вдруг нырнуть, погрузиться в омут, пускай меня схватят черти, созвучно, единым стоном нырнуть в океан; хотелось коралловый риф и звёзды, что с неба на дно упали, обнять, ощутить.
Не поздно! Пока я не стану старым: раз ночью летал я, значит, ржавею годами, горько поэтому небо плачет, дождём опадая в волны. А мне бы на век хотелось продлить этот сон, но тщетно, и парусом белым крыльев лететь, раня рыбу метко.
Мне стать бы патлатым юнгой, и доски стирать до блеска на шхуне, что так угрюмо отдраит волну до плеска! Но нет, я не вскрикну: "Вижу! Земля! Полтораста метров!" - с той мачты, что рая выше, что манит как плод запретный.
Моряк не подарит компас, всплакнув от избытка чувств.
Сон станет прозрачен,
ломок
как льдинка,
и я проснусь...
(с) Aluran