Писать чернилами Невы.
Н.Восенаго, "Петербург, миражи"
Эта белая ночь за окошком лежит как оплавленный лёд.
По нему не походишь с московским избыточным весом.
Снизу — чёрная ночь по каналам привычно течёт,
Не имея в делах городских своего интереса.
Это Город-Которого-Не-Было. Город-Проект.
Не торгаш амстердамский. Не дож золотой из Венето.
Тут иной совершенно в пространстве развёрнут аспект.
Только чистая мысль и предвиденья чистое нетто.
Здесь никто не рубил по-живому наследие прошлых веков.
Не вгрызались проспекты в кварталы трущоб и базары.
И Осман не срывал цепи древних и прочных оков.
И бревенчатых улиц не жрали сквозные пожары.
Он не знал поражений. Ни разу не отдан врагу.
Защищён идеалами, значит — фанат революций.
Он же кровью поэта поклялся на белом снегу
Никогда не иметь, но безумно желать конституций!
Он ветшает, не зная, что значит хиреть и стареть.
Как военный мундир, никогда не терявший значенья.
Он вообще пригубил только самую первую треть
Первой тысячи лет своего волевого рожденья.
Он местами похож на забытый в витрине предмет.
Кто-то скажет — музей. Но мы знаем, что это неверно.
Ротозеи не чувствуют тонких, но точных примет
Пробуждения духа. Что, в общем, не так уж и скверно.
Рестораны терзают разнузданно-сытую плоть —
Как при Блоке, что сам нынче стал рестораном.
Но крепчает с Дворцовой сегодня невидимый флот —
Паруса и котлы, и реактор с ракетным тараном.
Главный шпиль, как всегда (он же — главный гномон)
Ловит редкое, бледное, пасмурно-жёлтое солнце.
И кладёт на фасады разбавленный тучами тон,
Извлечённый из лиц поражённых заезжих японцев.
12.06.2016, СПб