- А через два десятка лет
Всё та же свежая картина:
Светлица, спальня, кабинет
В каморке слиты воедино, -
Осколки, грязное тряпьё,
Припавшее на ножку кресло…
Кухарки нет... Она житьё
Скончала родами бесчестно,
Но где-то жив ее байстрюк…
И вновь, смешно и безотрадно,
Ничтожнейший из царских слуг
На грудь цепляет крест наградный,
Никто не смотрит, - он один,
Да скорбный лик в иконной раме…
О Боже, - смилуйся над ним...
О Боже... смилуйся над нами.