.
Московским
(и всем-всем-всем!)
семи- и восьмидесятникам
посвящается
Я решил посчитать свои деньги,
оказалось – ку-ку.
Решил перечесть все свои деньги!
А там – полный ку-ку!
Тогда я свистнул в четыре пальца,
топнул ногой, порвал на груди!..
Эй! – пригрозил я кукушкину логову –
Нуппа Годи!
И я побежал по друзьям,
и был лёгок мой бег;
бег на пустой карман –
сказочен, будто Ноев Ковчег.
По левую мою руку отныне – мёртвое море!
По правую – сиятельный Арарат!
В Москве всё кончается в Бирюлёво,
Дальше – кромешный МКАД!
От луны до луны –
двадцать девять колено-дней…
Никакой крутизны, никакой новизны –
просто двадцать девять колено-дней.
С бирюлёвских отрогов
священной горы
спускаюсь,
гол, как сокол –
свойство новой валюты
быть легче дыры;
я при ней – как Вселенский Вол.
Ко мне, затопленные огни!
Ко мне!
Ко мне, ссохшаяся вода!
Ко мне!
Возвращайтесь в силу, отныне вам нет цены –
вы будете жить всегда!
Крайняя плоть Москвы
всё берёт на себя!
Хотел перечесть свои деньги –
осёкся на слове «свои»…
Раскололся Космос от такого слэнга –
мой язык теперь, как у змеи…
Из кукушкиных гнёзд свистят упыри –
кровь и золото превращаются в пену и дым…
Помнится, когда я обрёкся про Нуппа Годи,
они подумали – это мультфильм…
* * *
В кафушке на Касимовской улице
остывает мой чай…
если верить Святому Маргулису –
где-то здесь небесный Шанхай…
Катерина! я нынче без денег… снова…
Но твоя кафушка – лучшая, знай!
Видят боги! –
я поставлю капище в Бирюлёво –
и ты вернёшь свои деньги!
Прощай!
конец
==========
Касимовская улица – улица в Восточном Бирюлёве,
прямо вдоль железной дороги;
Шанхай – здесь понятие образное, символическое:
молодость, поиск себя, «своего»,
идеалы, за которые – умереть…
Это от
«Шанхай-Блюз» – песни Евгения Маргулиса;
«Шанхай» – так называли Коптево, «спальный» район
на севере Москвы, где у своей бабушки жил юный Женя,
куда он впоследствии возил
весь юный московский рок’н’ролл –
на бабушкины пирожки…
;)))
.