– Пре-кра-тить! – опять потребовала Ева Петровна. – Это что за самодеятельность! Я запрещаю вам идти сегодня в кинотеатр!
– Это запрещать нельзя, – серьёзно объяснил Кубышкин. – Мы ведь не с уроков уходим. Кино – это наше дело, личное, в свободное от занятий время.
– Они патруль хотят организовать, – язвительно сообщил Димка Сушко.
– Ага, – сказал Климов. – А что? Бывали у нас и раньше патрули: то зелёные, то голубые…
– А сейчас будет фиолетовый, как фингал под глазом, – пообещал Димка.
– Попробуй только вякнуть своему Дыбе, – сказал Кирилл.
– Векшин, Климов, Быков, в понедельник в школу с родителями, если сегодня посмеете отправиться в кино, – заявила Ева Петровна. – О вашем поведении я сообщу директору.
Климов незаметно вздохнул. Потом сказал:
– Не густо нас…
– Мне всё ясно. Черепанова, закрывай сбор, – сказала Ева Петровна.
Женька встала.
– Сбор окончен, – сообщила она и посмотрела на Кирилла. – Подождите, ребята, я с вами.
Вот тут класс притих. Даже Ева Петровна молча смотрела, как Женька идёт к доске. Потом тихо и почти обессиленно Ева Петровна произнесла:
– Я сию же минуту… прямо сейчас… позвоню маме.
– Знаю, – грустно отозвалась Женька. Она с тревогой посмотрела на Кирилла, и он улыбнулся ей глазами.
– Черепанова! Ты же девочка, в конце концов! – воскликнула Ева Петровна.
– А что делать, если в классе всего три мальчика?
В. Крапивин. Колыбельная для брата.
В четырнадцать лет не бывает больших огорчений –
Так думают те, кто не помнит ребяческий пыл,
В чьей памяти стёрлись страницы душевных волнений,
Чей внутренний голос вкус юных эмоций забыл.
Ты можешь ответить на это печальной улыбкой,
Ведь знаешь о хрупком характере слов и идей.
Твоя увлечённость порядком была очень зыбкой
И рухнула разом, столкнувшись с сердцами людей.
Что толку в порядке, когда он является ширмой
И служит бездушною рамкой для ряда картин?
Что толку в словах, оплетающих жизнь паутиной,
Коль в миг испытанья опять остаёшься один?
Ты встретила взгляд: чуть насмешливый, честный, открытый,
Что бурей ворвался в неплотно прикрытую дверь –
И кафель души, от сомнений однажды отмытый,
По-новому остро припомнил рисунок потерь.
Лишь несколько дней пролетели с мгновения встречи,
Что семь долгих лет состояться никак не могла –
И вдруг совершилась, упала, как небо на плечи,
В тот самый момент, когда ты ничего не ждала.
Ты стала взрослее на сутки, не правда ли, Женя?
Откуда тогда это чувство, что годы прошли?
Ты слышишь, как в сердце врывается новое время –
Побеги тех чувств, что мятежным порывом взошли.
Ты стала судьёй на внезапно начавшемся сборе,
Где взрослая правда утратила прежнюю суть,
А тот, кто ответил на взгляд, не унизился в споре
И тёплой улыбкой согрел замеревшую грудь.
Всего день назад ты нарушила данное слово,
Подставила тех, кто доверил тебе свой секрет.
Но он доказал, что прощенье за слабость не ново
И в мягкой ладошке оставил невидимый след.
Теперь ты стоишь перед ним и всем замершим классом
И первый раз в жизни не станешь утаивать нрав.
Тебя не сломить ни угрозой, ни строгим приказом –
Ты сделаешь шаг…
…ни себя, ни других не предав.
(07 июня 2016 года)