Люблю пошуршать я опавшей листвой.
Шагаю домой по заветной тропинке.
Над лугом туман, как дымок голубой,
За речкой багрянцем пылают осинки.
Опавшие листья как мягкий ковер,
Уставшие ноги приятно ласкают.
Я в детство вернулся, приехал домой,
Вот только никто здесь меня не встречает.
Вот клен мой опавший, какой он большой.
За эти полвека окреп он и вырос.
Прости меня, друг мой, за то, что домой
Вернуться мне раньше никак не случилось.
А где же мой дом? Где родное крыльцо?
Журавль над колодцем и к речке тропинка,
Два бревнышка-мостик над самой водой
И с боку кривые перила-жердинки?
У самой реки догорает костер.
Сидит старый дедушка, стадо пасется.
«Скажи–ка, отец, здесь был дом под горой.
И где деревенька за этим колодцем?»
«Сынок, чей ты будешь и как тебя звать?
Деревни здесь нет, почитай, уж лет 20.
И дом тот сгорел, зря ты будешь искать,
А все, кто в нем жили, давно в Божьем царстве».
Родился я здесь, звать Миколой меня.
Василия сын я и внук Катерины.
Здесь бегал еще босоногим мальцом,
Потом полной мерой хлебнул я чужбины.
Как листик осенний бросала меня
Злодейка–судьба за моря и за горы.
Испил эту горькую чашу до дна
Я видел на свете и счастье и горе.
А сердце щемило и ночью и днем,
Оно звало к дому, к родному порогу.
И вот я приехал, вернулся домой
А дома-то нет! Нет родного порога!
08.09.2007