Поезд в одиннадцать. Это вокзал Кингс-Кросс, дробной платформы не видно в другое время. Кутались в шапки, шарфом согревали нос, верили в сказки, в бессменных дождей прогноз – лишь бы запомнить, прожить до конца мгновенья этой истории, что прибредёт как пёс, рядом оставшись без всякого колдовства. В ней чьи-то тропы сплетались десятком линий, в ней было много слов – но слова не имели силы: ни любви, ни хоть толики волшебства. Ей остаться бы вдумчивым пересказом, тем, что, бегло прочтя, забываешь сразу, смысл: все эти книги накапливать в голове? Но на сотой странице вдруг замок волшебный разом вырастает в знакомом твоём дворе.
Всё повторяется, цифры годов не в счёт: тех, кого любят, и тех, кого никогда не обнаружит задумчивый звездочёт, и, чтобы в мире всем стало ещё светлее, их наутро оформит в созвездие белых псов. Думал ли раньше, кто же тебя спасёт? Верил ли раньше в старца, который ждёт у подножья холма – обращенья к нему вне слов? Непривычно... И в этом ты не слукавишь, ведь перо никогда не дрожит в руках, если задача – писать о чужих кострах, забывая о пепле своих пожарищ.
Вот о чём помни – отныне, всегда и впредь: люди – бесценны, пробелы – невосполнимы. Мы будем с ними так долго, как можем, ведь это, в конце концов, делает нас счастливыми. Всё что окажется дальше, ключиком без замка, часто, бывает, оценивают предвзято: те же мы, снова мы, два лавандовых колоска, и по слепку всё так же не сыщется дубликата, а чернильным страницам ушедшей в закат главы недостойно смотреть вслед со сдерживаемым бессилием. Все протоптанные дороги и налаженные мосты... всё, что нас не оставило, к нам вернётся – обновлёнными крыльями.
Время надежды приходит морским прибоем; лодка уносит нас дальше, к тем зарослям камышей, где мир прекрасен, величествен и спокоен, только почувствуй всё это уже скорей.
Если мы живы, то в силах менять пространство, всё остальное – минутная ерунда.
Всё будет с нами, и будет оно прекрасно.
Время чудес не закончится никогда.