Уезжаешь на сто недель.
Как мне с этой бедой мириться?
Вот бы стать невидимкой-птицей,
чтобы рядом с тобой лететь
в круговерти бескрайних дней
сквозь тревоги, печаль, усталость…
Не молить, не кричать: «Останься!»
всё трудней.
Ты словами меня не мучь.
Боль свернулась ежом колючим,
сердце рвётся с небесной кручи
прыгнуть в самую гущу туч
и упасть проливным дождём
на сухие цветы и травы.
Расставание душу травит,
жжёт огнём.
Вдруг целуешь легко-легко,
взглядом, будто ладонью, гладишь
непослушные волны-пряди
с лёгким инеем у висков.
И до кончиков пальцев – дрожь
оттого, что близки безмерно.
– Ты ведь сильная! – шепчешь.–Верно?
Подождёшь?