Это как заколоченный наглухо винный погреб,
Капля крови на острие твоего кинжала…
Не ходи по моим следам, а иначе сгинешь!
И не важно, когда и что я тебе сказала.
Мои руки сжимают горло под тонкой шалью,
Всё, что было извне – безудержно и извечно.
Голос твой порождает ноты скупой печали –
Ничего-то другого, по сути, и не извлечь, но…
Не смотри мне в глаза. Ведь глаза – холоднее стали,
Моя ненависть прорастает в моём утробе!
Из каких же металлов и где нас с тобой ковали?
Если б только… То я бы вымерла… Чтобы… Чтобы!
Но теперь всё не так. И горло сдавило плетью.
Если так посудить, то время прескверно лечит.
Мы бы выжили и родились бы в наших детях,
Если б я не сломала рёбра твои картечью,
Раздробив на куски, не оставив и клетки тела.
Ты, наверное, смог бы жить, если б я не сжала.
Абсолютно не представляя, что с этим делать,
Я коплю твою кровь на стали моих кинжалов…
Ты всегда поддаёшься: безропотно и покорно.
И не смотришь в глаза, но нежно целуешь веки.
Неужели вот это и есть та большая любовь?! Но…
Почему от неё не осталось во мне человека?