Как то, ранним летним утром,
Встретив радостно рассвет,
Я полез взглянуть, попутно,
Чем там дышит интернет.
Интернет дышал неровно,
Много плакал и чихал,
Всем рассказывал подробно,
Где, кого и как видал.
Там и тут звучали крики:
"Грабют, суки! Наших бьют!"
Политические фрики,
всех, к восстанию зовут.
Я, конечно не стесняясь,
Комментировал, как есть,
Резал правду-матку, каюсь,
Раздражённый дурью днесь.
Там действительно творилось,
Дурь, иначе не назвать:
Всё правительство взбесилось,
Дума и полисья рать.
"Денег нет, держитесь тама",
Плёл с улыбочкой Премьер,
В день, когда его Светлана,
С шиком тратилась в Ривьер.
"Братцы, нам бабла хватает! "-
Вторил Дмитрию Чубайс, -
"Нам ещё поналивают,
под завышенный наш прайс!"
В это время, рядом где-то,
За свободный стихотруд,
Прокурор судил поэта,
Восемь лет за стих дадут.
Той же дури преисполнен,
В феодальной стари дик,
Минсвязист завел и полнил
Список запрещённых книг.
За прочтение которых,
Не дай боже, кто просёк,
Новофеодальный молох,
Всем даёт реальный срок.
Власть, взбесившейся махиной,
Продолжает молотить,
Платный въезд ввели машинам,
Чтобы город посетить.
Пенсионный, милый возраст,
Нам решили приподнять,
Чтобы не имели корысть,
По госсчёту доживать.
Так же, к полноте картины,
Издеваясь во весь рост,
Вместо горожан решили,
Как назвать питерский мост.
Имя выбрали нахрапом,
Из чеченских, славных мулл,
Призывавших по солдатам,
Чтобы каждый бил аул.
Объяснявших горским братьям,
Что не по сто пятьдесят ,
Русских нужно убивать им,
Сколько смогут - всех стрелять.
Вот в такую хреновертень,
Окунулся утром я,
И уж вас прошу, поверьте,
Взвилась тут душа моя.
Я высказывал, что думал,
О премьерах и муллах,
О законах странной Думы,
Да спаси ее Аллах!
Постил комменты, картинки,
Разных приводил цитат,
Аж сломал у стула спинку,
Дисскутя из чата в чат.
Гневом правым преисполнен,
Не бросая текста ток,
Я услышал вдруг, как стонет,
Старый мой дверной звонок.
- Открывайте, это слесарь! -
Раздалось из-за дверей,
В этот миг, в районе пресса,
Как то стало холодней.
Не дождавшись даже писка,
С треском выломав мне дверь,
Словно в зону экстра риска,
Залетели шесть людей.
Были ль это точно люди,
Не уверен, не скажу,
Но их маски - не забуду,
До сих пор от них дрожу.
Руки за спину, в пол мордой,
Был мгновенно пригвожден.
Тут же, обыск самый полный,
Был в квартире проведён.
Были флэшки все изъяты,
Ноутбуки и планшет,
Вот ведь блин, шептал я матом,
Вот попал же в переплет.
Лежа, как Христос распятый,
Под коленом мужика,
Я услышал залихватый,
Голос, вроде следака.
- Да, так точно, взяли гада!
Там сигналов целый лист! -
И в меня с презреньем глядя:
"Дописался, террорист! "
- Всё, тащите экстремиста! -
И меня, словно мешок,
Потащили быстро-быстро,
Через понятых рядок.
А когда меня тащили,
В бело-синий воронок,
Я орал, что было силы:
"Путина - на новый срок!"