Его мудохали в подъезде,
мыча сквозь зубы: "ммать твою!",
с ним утонула в мутной бездне
ребячьим всхлипом буква "Ю".
Потом загнали в центрифугу
и раскрутили посильней,
пустив по замкнутому кругу
вокзалов, гопников, бл*дей.
И каждым утром — неизменно —
озноб похмельного стыда,
стакан дешевого портвейна,
да электричка в никуда.