Моё окно сырые небеса
Опять в расстрельные заносят списки.
В вечерней дымке тают голоса,
А в жилах вновь танцуют кровь и виски.
Дождём и плач уже по грёзам спет –
Он не выносит сложных траекторий.
Я, кажется, живу сто тысяч лет
В мгновении, застывшем на миноре.
Услышат ли друзья безмолвный зов –
Нем телефон, подобный истукану.
Бессчетный строй ненужных номеров,
Спеша, бежит по белому экрану.
На улицах проделки злой зимы
С весенним мятежом на пересмене.
Но ливень аккуратно, как и мы,
Замёл следы недавних преступлений.
Повсюду блеф, правдивости ни в ком.
Не лжёт, и то, по-первости, лишь виски,
Осушенный одним большим глотком.
И «Fuck Forever» на затёртом диске...