Он не боится ей уподобляться, даже готов иногда подчиняться: ритму, рифмам, строкам, щелкая словечки как семечки. Только, кажется, что она в него вбита по локоть, по горло, по шляпку, по самое темечко. Она его слабость, у него от ее слов колокол звенит в голове, он зависим от нее как от дозы, забывая кто он таков, но лечиться слишком поздно . Кажется он попал, как многие под ее влияние как в корпоративный карцер, заковал себя добровольно в кандалы как в панцирь.
Он листочками стелится под ее буковками, под нее перефразируется, вписывается, укладывается в завитки под ее золотым пером чернильной лентою , препарируется, на атомы распадается, микроэлементами; растворяется: строфами, строчками, избитыми фразами, он ею болен, словно она неизлечимо заразная. Этот Poetic вирус распространяется со скоростью неподдающейся определению. Правда в том, что я тоже поддаюсь его велению.