Обидно мало пишу о говне.
В искусстве тема эта не раскрыта.
Не доводилось что-то встретить мне
Больших полотен, оперы, сюиты.
Не ясно даже, как его писать:
Писать «Гавно» или «Говно» быть может?
А вот Word’y на это не плевать.
Его волнует это и тревожит.
Не знают СМИ ни духом и ни сном,
Опасны как сравнения напасти,
Поскольку, если власть сравнить с говном,
То результат не будет в пользу власти.
Вступить в говно – как в партию вступить:
Глядят на вас участливо-брезгливо.
И неудобно, вроде, говорить,
Но за глаза судачат очень живо.
Хотя, по правде, лучше уж в говно.
В укромном месте вытерся и точка.
Партийцу так отмыться не дано.
Всегда укором в личном деле строчка.
Ещё вопрос. Кому поверит врач:
Анализу говна или больному?
Тут хоть кричи, хоть смейся или плачь,
Главней анализ. Это всем знакомо.
Да, в медицине мнение говна
В большой цене, превыше прочих мнений.
Всегда во всём уверенность нужна:
Режь правду-матку, режь без сожалений!
Вообрази на миг, что ты – говно.
Никто тебе в соперники не метит.
Лежишь в кишках. Немножечко темно,
Но всё же свет в конце тоннеля светит.
Ты очень тверд. Твой мир непогрешим.
В мечтах о счастье ты всегда в полете
И в светлый мир заявишься большим.
Тебе там жить и в славе, и в почете.
В огромный свет ты явишься без мук,
Вздохнут пенаты, ясно, с облегченьем,
Когда под звучный и веселый «ПУК»,
Ты известишь весь мир о появленье.
Ты поначалу испытаешь шок.
Как всё вокруг и ярко, и красиво.
И белый пол, и белый потолок!
И жизнь прекрасной кажется на диво.
И вдруг, о, ужас. Мудрые правы:
Кого считал друзьями по пенатам,
Тебя обгадят с ног до головы.
Говно-говном. А ты дружил когда-то,
Потом ещё окурок бросят вслед
И, смачно харкнув в недра унитаза,
Потоком водным смоют. Хуже нет,
Чем так погибнуть, не пожив ни разу.
А в заключенье я скажу одно.
Что наша жизнь? Одно воображенье!
А присмотрись, увидишь лишь говно.
И нет нигде ни счастья, ни спасенья.