Его дом стоит у церкви,
Он почти как архиерей,
Все зовут его по-свойски,
Просто, старый дед Кирей.
Он высок, широк в плечах,
Ходит в старых хромочах,
Круглолиц, с искрой в глазах
И с усмешкой на губах.
Прибауток море помнит
Сколько их, не перечесть,
С литром водки подойдете,
Это примет он за честь.
Он все знает наперед,
Что, когда и где, поверьте,
Что-то вдруг произойдет,
Коль не верите, проверьте.
Он расскажет все подробно
Кто, когда, зачем и как,
Совершил набег на Смольный,
И что Ленин не дурак.
Да и Сталин был не промах,
Быстро всех и вся подмял,
Кому 10, кому 20
Многих вовсе расстрелял.
Кукурузных дел Хрущев
Был у власти много лет,
За холодную войну
Стукнул каблуком в ответ.
Жили и не зная горя,
Мы наделали ракет,
Но на запад нам закрыты
Были окна много лет.
А Никита лично сам
Ездил часто по полям
И зарплату всем колхозникам
Платил по трудодням.
В космос полетел Гагарин,
Чего плохого говорить,
Мы на Марсе собирались
Срочно яблони садить.
В общем, жизнь была не мед,
Это вряд ли кто поймет,
Молодежь сейчас на запад
Смотрит прям Обаме в рот.
После, Брежнев был Союза
Генеральный секретарь,
Ох, любил он целоваться,
Был бессменным словно царь.
Почему, ответ простой,
Говорят, что был застой,
Но у деда холодильник
Был в те годы не пустой.
Как говаривал нам дед:
- «Про Союз был смысл им врать,
Нам сказать, что был застой
А самим страну прибрать.
А потом болтун был Миша
Первый президент страны,
Он затеял перестройку,
Углублял свои штаны.
И в бездонные карманы
Провалились в одночасье
Все продукты в магазинах,
Деньги кончились все в кассе.
Он с Раисой с важным видом
Разъезжал по городам,
И она учила жизни
Всех наивных милых дам.
Дескать, надо бросить пить,
К вам сухой закон придёт,
И тогда вас море счастья
Обязательно найдет.
Мы плевали на закон,
Пили мы одеколон,
Спирт, боярышник,
На кухне гнали ночью самогон.
Ну а позже объявили,
Виноват был Пентагон,
Горбачев же был с Америки
Заброшенный шпион.
Ведь за то, что он творил,
Диктор точно говорил,
Миша Нобелеву премию
В Европе получил.
Развалить такой Союз
Это надо быть Иудой,
Деньги получить за это
И по Миру ездить всюду».
Дед достанет папиросы:
- «Да, идут в стране дела,
Сажи много и повсюду
Словно снег она бела.
Ну а Ельцин был алкаш,
Пил и как козел скакал
И по пьяни, было дело,
Чуть страну всю не прос(п)ал.
После Беловежской пущи,
Когда приняли закон,
С Билом Клинтоном в обнимку
Пел он песни в микрофон.
- «Дорогие Россияне, -
Он тогда нам говорил, -
Пейте утром кофею,
Ну а на ночь чай в стакане»…
Вот такие прибаутки
Кирей любит говорить,
А язык, как помело,
Может все переварить.
Книги дед читает часто,
Может все пересказать,
Только собственные мысли
Любит в действие вставлять.
Вот, к примеру был Герасим,
В час, когда топил Му-Му,
Он ей песню пел и плакал,
А она ему «муму».
Достоевского зацепит
Он писал мол «Идиот»
Вы все поняли буквально,
А надо все наоборот.
Шолохов или Фадеев,
Гоголь, Пастернак иль Блок,
Булгаков, Бунин, Грибоедов,
Всех давно осилить смог.
Это только малый список,
Всех за раз не перечесть,
Но читать он любит сильно
Ищет, что и где прочесть.
Он как Горький по России,
По рассказам шел пешком,
И такого про них знает,
Будто лично был знаком.
И как Пушкина в дуэли
Застрелил Дантес нахал,
И как Лермонтов стрелялся
На обрыве и упал.
Так разборки проводились,
Мол упал с крутой стены,
Пулю вынут, ведь дуэли
Были все запрещены.
Про Толстого Льва расскажет
Все подряд, только держись,
Как в деревне тот куражил
И как вел двойную жизнь.
Пол деревни обрюхатил
Деревенских баб простых,
Народились ребятишки
И сейчас полно Толстых.
У него на все найдется
Рассуждение свое,
Он поведает о многом,
Почему кругом ворье.
Как же было при царе,
Сколько стоило белье,
Раньше было боле мене,
А сейчас одно жулье.
Очень любит казаков,
Да и сам лихой казак,
Раньше был как заведенный
Сейчас ходит кое-как.
Шашку он хранит в подполье,
Что б какой-нибудь амбал
Когда в гости вдруг придет,
Ее с дури не украл.
Ох, не любит он евреев
Уж не знаю почему,
Видно кто-то очень сильно
В жизни насолил ему.
Смолоду он был не сдержан
И по дерзости своей
Третью часть бесценной жизни
Просидел в тюрьме Кирей.
Про свои лихие годы
Он, ни сколько не тая, скажет:
- «Там в сырых застенках
Прошла молодость моя!
Начиналось все неплохо,
В школе отучился я
И на флот меня призвали
Драить шкуркой якоря.
Но вот мичман был зануда,
И меня он невзлюбил,
Приставал ко мне паскуда,
Я ударил и убил.
Вот за это первый срок,
А потом как раскрутили,
Дали снова по рогам
И два срока накатили.
Так сказать, что жизнь моя
Покатилась под откос,
Принимали лагеря,
Там я и мужал, и рос».
Помолчит, негромко крякнет:
- «Да-а, чудны наши делишки!
Все до завтра», - это значит
Утром скажет он мыслишки.
Только утро настает,
Петух песню пропоет,
А Кирей уже на лавочке
Советы раздает.
Вы пойдите, посмотрите,
Если что спросите сами,
Он подробно вам опишет,
Что за рай под небесами.
И что будет, если завтра,
Если их чуть-чуть подначить,
Вдруг поднимутся из бездны черти
И начнут чудачить.
Вот же будет суматохи,
Крику, матов и веселья,
А наутро будет сильно
Голова гудеть с похмелья.
Ил, к примеру, вот чего,
Прилетит к нам НЛО
И зеленые лягушки
Лихо выйдут из него.
Вам такое не приснится,
Вы такого не видали,
Как они при всем народе
С прибаутками плясали.
Он прищурит хитрый глаз,
Скажет вам: - «Который час?
Лучше завтра приходите,
Я продолжу свой рассказ.
А сейчас готов откушать
Чашу доброго вина,
Может две, иль три не больше,
А то навру чего спьяна.
А дадите рублей триста,
С вами я готов часами
Разговаривать о звездах
И смотреть на них глазами.
Я ведь старой, слышь, закалки
И не вру, ну хоть убей
Я с Макаренко учился
И гонял с ним голубей».
Здесь конечно он соврал!
Это ж, сколько ему лет?
Он старее коммунизма
Ну Кирей, ну ты и дед!