Всё метёт и метёт;
ни конца ей не видно, ни края,
Этой белой метели –
вечной спутнице русской зимы.
И свеча на столе,
оплывая, уже догорает,
Как предвестник прихода
ночной всеобъемлющей тьмы.
На дворе клонит ветер
верхушки негнущихся сосен,
Песню зимней тоски
заунывно в трубе мне поёт,
Заставляя опять
вспоминать предыдущую осень
И пожухлой листвы
за окошком последний полёт...
Я задую свечу
и закрою заслонку печную -
Будет русская печь
до утра старый дом согревать;
До весны – далеко.
Потому-то, наверно, начну я,
Теша душу свою,
о прошедшем грустить-горевать.
Впрочем… что мне грустить –
нет для грусти особой причины!
Годы – тяжкий багаж:
всё труднее его мне нести;
Только вера моя
всё ж сильнее тоски и кручины;
Только веруя, можно
от тоски свою душу спасти…