Балериной, отбросившей путы одежд,
из сплошной пелены снегопадов
и туманов возник золотой Будапешт
с яркой краской роскошных фасадов.
Не мираж и не сказка – возник наяву,
снова память мою освежая,
я опять мимо древних соборов плыву
по темнеющей глади Дуная.
Я любил находиться у этой реки
и до ночи смотреть у причала,
как плывут на судах вдалеке огоньки
мимо окон речного вокзала.
Хорошо помню всё, что увидел тогда,
прочертив по краю небосвода,
подарила последний автограф звезда
и разбилась о тусклую воду.
Может быть, кто-то видел всё это в окно,
но в таверне, где скрипка молила,
тот стремительный росчерк не видел никто,
просто им не до этого было.
Время, словно течение этой реки,
и поступки, как тряпки, полощет.
Точно так же на Буде горят светляки,
Гордый Пешт многолик и заносчив.
Мне хотелось отбросить занудную грусть
и спалить ее в топке заката.
Я не знаю, когда в этот город вернусь,
и смогу ли вернуться когда-то.
Март 1983 г.
Будапешт – Челябинск