Случалось, я любил,
прости моё признанье,
не от избытка сил -
от недостатка знанья.
Что знал я о себе,
в какую глубь проник?
Жил парень на селе,
крахмальный воротник.
А жизнь - сплетенье воль,
актёры без котурнов,
Ахилла грубый вопль
и мягкий стон Катулла.
Стоишь, как на мосту,
над тёмною рекой,
и - руки в темноту,
и - в воду головой!
Я всё хотел до дна,
без лёгкости эстрадной,
и в том моя вина,
и радость, и страданье.
Ведь даже не о том,
что видят всё глаза -
что пытка красотой,
что буйных сил азарт,
от этой простоты
ещё избави, Боже!
не просто я и ты,
а что-то много больше.
Меж прозвищем Одна
и прозвищем Один
такая глубина,
что сердце холодит,
и тёмная волна
влекущего незнанья,
и вечная луна,
как в золоте Даная...
1990