Весть о полёте Ю.А.Гагарина застала меня в стенах Первой геологической экспедиции в г.Красноярске, где я работал после окончания геолфака МГУ.
Пути Господни неисповедимы. Менее чем через 10 лет я впервые соприкоснуться с миром космонавтики. Были удивительные встречи с космонавтами и учёными. Мне посчастливилось наблюдать на Байконуре запуск нескольких международных экипажей, побывать на местах их посадки, брать у "небожителей" автографы, фотографироваться с ними. Меня переполняло ощущение восхищения и счастья. Это было прекрасное время, впечатления от которого незабываемы.
Но были и моменты, которые я сейчас вспоминаю с улыбкой, а тогда мне было не до смеха. Об одном из них я хочу рассказать.
Старты ракеты с космонавтами на Байконуре все приглашённые наблюдали на специально оборудованной площадке, удалённой, по соображениям безопасности, на несколько километров от точки старта. Но как хотелось посмотреть на запуск с расстояния двух-трёх сотен метров, хотя это категорически запрещалось. Однако некоторые фотокорреспонденты этот запрет нарушали для получения эффектных кадров. Я знал, что это иногда делал Альберт Пушкарёв из ТАСС и несколько раз просил его взять меня с собой. И однажды уговорил.
Место старта тщательно охранялось военными, которые всегда осуществляли и запуск. Для съёмок ночного космического старта два профессиональных фотокора (ТАСС и АПН) и я тайно проникли в запретную зону через "дырку" в колючей проволоке, значительно приблизившись к ракете с космонавтами. Нарушение, особенно с моей стороны, грубейшее. Но как хотелось, хотя я рисковал очень многим.
Когда мы преодолели все полосы заграждения и почти успокоились, раздался громкий крик "Стоять" и нас осветил патруль, состоящий из офицера и двух солдат с автоматами. Потребовали документы. У фотографов, которые были аккредитованы на Байконуре на постоянной основе, были пластиковые корточки, а моя разовая "ксива" - на картоне. Нам было предложено двигаться в расположение комендатуры под дулами автоматов.
Трудно выразить, что я чувствовал в то время. Мысленно ругая себя за безрассудство, я лишь понимал, что был во власти Судьбы. А Алик Пушкарёв, воспитанник детдома, работавший раньше на фирме С.П. Королёва, космический "папараци", сразу перешёл в наступление.
"Ну, майор, ты попал. Ты нас сейчас арестуешь и завтра фото старта не попадёт в газеты. Утром Леонид Ильич откроет "Правду" и спросит, почему в газете нет фото старта. Ему скажут, что какой-то майор по фамилии .удак арестовал фотографов за мелкие нарушения режима и тем самым лишил СССР возможности очередной раз показать миру успехи нашей космонавтики. И Брежнев спросит, а этот б ы в ш й майор ещё не уволен? Возможно, тебе заменят эту звёздочку на маленькую, лейтенантскую, а может, и нет. Так что решай, пока ты ещё майор."
Майор соображал быстро. Всё-таки майор. Он бросил со злостью наши документы на землю и патруль растворился в ночи. В темноте я с трудом нашёл свой пропуск.
Цветное фото этого ночного космического старта, подарок Алика, до сих пор висит у меня в квартире.
Мне посчастливилось ещё не раз побывать на Байконуре.