Он – какой-то забавный робот.
Он – чудак без ума и сердца.
Его трогают так привычно –
этот робот не будет бить.
Это образ, конечно, образ,
оборона от любопытных,
чтобы не было им свободы
из него лишь верёвки вить.
Как система его защиты
выступает набор аллюзий,
точных копий на человека –
от рефлексов до скучных дел.
Но защита была пробита:
сбой в программе, поломка функций.
Он выходит из-под контроля:
парафазия, беспредел,
остановка системы счёта,
навигатора и морали,
что у многих его собратьев
не новинка, не дефицит.
Неисправен, недоработан,
только шляется здесь без толку.
Инженеры его ругают,
выставляя на плебисцит:
– Он негоден и бесполезен!
Он нам только картину портит:
этих дурней раз в десять больше,
чем нам надо по ГОСТу в ход.
Для музея? Неинтересен.
Украшением здесь? Нет места.
– Безнадёжный продукт науки,
отправляйте его в расход.
Он, конечно же, не сравнится
с марсоходами NASA или
с человекоподобным Дейта.
Да такие как он – зачем?
Робот слышал. Не удивился.
Стёр все файлы из базы данных:
он всё чувствовал. Для судящих
захотелось предстать ничем,
захотелось остаться глупым,
бесполезным куском металла:
за него уже всё решили,
так к чему же позор мольбы?..
Надо сразу сказаться трупом,
к чёрту их напускную жалость.
Если будешь ненужным хламом,
лучше вовсе тогда не быть.
15.05.16.
______
* У меня есть друг-технарь, который считает большинство гуманитариев бесполезными для общества и прогресса, слова о том, что их в 10 раз больше, чем нужно – его слова. Т.е. он допускает мысль о том, что есть нужные, талантливые гуманитарии, но меня он к ним не причисляет, в связи с чем я иногда чувствую себя рядом с ним этим самым «бесполезным куском металла».
Заслуженно или нет – неважно. Это лишь контекст для понимания сути и сердцевины стихотворения.