Который раз пытаюсь выбраться из блюда,
Который раз стараюсь выползти на край,
Но лишь достигну цель, какой то хам-иуда
Меня толкает жирным пальцем снова в блюдо
Предоставляя шанс попасть мне прямо в рай!
В бульоне плавать научилась я на спинке
И даже пробовала мерить глубину,
Но тот балбес пол пяди почесав в затылке
И, на мгновенье оторвавшись от бутылки,
Меня решил ещё и приобщить к вину!
И вот барахтаюсь в вине на смех ему.
Мне б только вылезти – позор свой смою стойко
За честь поруганную, верную дерьму
И за измену своей Родине – помойке!
Но имя доброе своё всё же верну!
Ему захлёбываясь я жужжу: «Подлец!
Я рода знатного с центральной свалплощадки!
Сам королевский конь мне был почти отец!
Точнее то, что он оставил на брусчатке
Центральной площади! Свидетель – весь дворец!»
Но мой мучитель не желал меня и слушать,
А может злобно позавидовал, а зря!
Жива останусь – прожужжу ему все уши,
По надкушу всё, что он не успел откушать,
Что б знал, как мучить дочь мушиного царя!
Вдруг расхотелось что то мне лететь домой,
И в голове стал мягче шум, и враг стал дорог!
Я опьянела…, лишь повеяло весной
В мусоропроводе от плесневелых корок…
Прощай, мой друг, ещё мы встретимся с тобой!