Вот представь: где-то рядом живёт
очень близко к тебе, некто Пушкин
и не кровь в его жилах течёт —
света звёздного, блики и сгустки.
В общем — выродок. Этот, наглец,
сочиняет стихи — н е т а к и е ,
и разбил ими столько сердец,
что красавцы б хотели иные
у него брать уроки, так нет,
невозможно-с, твердит, я не смею,
передать вам м е р ц а ю щ и й с в е т,
в тоже время строча про Психею.
— Как бы он часть меня самого
и от этого света страдая,
не могу дня прожить без него...
Но отказу его не внимают.
Знают все — у него денег нет!
Весь в долгах! Но продать не желает,
малость эту, м е р ц а ю щ и й с в е т,
некто Пушкин, ночами страдая.
Его мучает, мучает с в е т —
это им он стихи наполняет,
и перо по бумаге — летает,
и строка под пером — оживает!
Впереди у него столько лет!
Или нет их совсем? — он не знает...
И убьёт его, нет, не Дантес,
не удавят его в Англетере,
не подушка, одной из невест,
и не кащенковские двери —
его выжжет, до тла, э т о т свет
и все прочие, что свято верят —
с в е т идёт от кружочков монет
и его можно,
тут же,
измерить.