Жил да был один мужик,
Всех пугал он: «Вам кирдык!».
Зацепился он за сук
И сломал себе каблук.
Заплясала и запела
Тут же вся его родня,
Танцевал и он несмело,
Чтоб не подвела туфля.
А потом вдруг стало тихо,
Словно вдаль умчалось лихо…
Но внезапно за кустом
Загремело, будто гром
Опустился вдруг к земле
И помчался по траве.
Вышел дядька из избушки
В странных розовых штанах,
В белой кружевной рубашке
И сиреневых лаптях.
Подошёл к столу он бодро,
Лихо водочки налил,
Выпил, крякнул, засмеялся,
Поросёнком закусил.
А потом пошёл к качелям,
Сел и сразу загрустил…
Но затем вдруг оживился,
Почесался, закурил;
Мимо птичка пролетала
И заметила дядька,
Сигарету отобрала
И умчалась в небеса.
– Ну, дела, – подумал дядька,
– Птицы начали курить,
Если так пойдёт и дальше
То начнут ещё и пить.
Видно плохо я влияю,
И на птиц, и на детей,
Видно надо стать примером,
Для животных и людей.
Так решил тот умный дядька,
Тут же к делу приступил…
В это время на площадку
Первый мужичок ступил.
Он хромал – каблук был сломан,
И грозил: «Всем вам кирдык!»,
Был он настоящим хамом,
Некультурным был мужик.
Да к тому же агрессивный,
Да к тому же дуралей…
Дядька в розовых штанишках
Вдаль умчался поскорей.
Трусом не был этот дядька,
Просто знал наверняка:
Дуралей захочет драться,
Не нужны ему слова.
Дуралей же лёг на землю,
К храпу быстро приступил;
Мимо шёл мужчина в форме,
Он на хама наступил.
Тот мужчина был задумчив,
Хама не заметил он;
Дуралей же вдруг очнулся,
Был он злобен и взбешён.
Он схватил мужчины ногу,
Сильно дёрнул на себя,
И упал мужчина наземь,
Гада злобного кляня.
Завязалась потасовка,
Били оба, пыль столбом!
А бабуля ковыляла
По площадке с котелком,
С бураками и морковкой,
С солью, хлебом и кваском,
Но нечаянно споткнулась
И ругнулась матерком.
Котелок упал на хама,
Тот сознание потерял,
А мужчина в униформе,
Долго бабку поздравлял.
– Помогли Вы обезвредить
Хулигана, – он сказал, –
Вам положен даже орден,
Подвиг Ваш совсем не мал.
Но слова его бабуля,
Слышать вовсе не могла,
Было ей годков не мало,
И была она глуха.
Посему, собрав пожитки,
Молча прочь она пошла,
Не догадываясь даже,
Что отчаянно храбра.
Мужичонка же, очнувшись,
Как-то расхотел бузить,
Он не стал опять ругаться
И «кирдык» всем говорить.
И тогда мужчина в форме
Стал хвалить его вовсю:
– Вы культурный, даже очень,
Страсть как я таких люблю.
Поскорее приходите
Вы к нам в органы служить,
Станем вместе мы работать,
Станем семьями дружить.
В это время мужичонка
Увидал свою родню
– Всем кирдык! – он крикнул громко,
Всех сейчас я удавлю!
Но родня не испугалась,
И опять пустилась в пляс;
Ошалел мужчина в форме
И воскликнул: «Вот те раз!».
Понял он, что мужичонка
Просто любит пошуметь,
А вообще он очень добрый,
Можно дело с ним иметь.
В это время на площадку,
Снова бабушка пришла,
Она что-то бормотала,
Котелок опять несла.
Прибежал и странный дядька
В очень розовых штанах,
Он надел зачем-то шляпу,
Словно не был он в лаптях.
Закружились все вдруг в танце,
Словно праздник наступил,
И культурный мужичонка,
Вдруг старушку подхватил.
От испуга та старушка,
Замахнулась котелком,
И огрела мужичонку…
Тот упал, и поделом.
Ведь известно, что негоже,
Бедных бабушек пугать,
И тогда им не придётся
Чем-то в воздухе махать.
И с тех пор тот мужичонка
Незаметным стал совсем,
Он старушек не пугает,
Не кричит: «Кирдык вам всем!».
Стал он тихим и спокойным,
И ступает чуть дыша,
Он теперь не напугает
Ни слона, ни малыша.
Он заботлив и полезен,
Всем вокруг он интересен,
Молоко на завтрак пьёт,
Песни дивные поёт.
Приглашают его мамы,
В няни к малышам своим,
Нарасхват теперь всегда он,
Он теперь незаменим.
Благодарен он старушке,
За чудесный котелок,
И порою очень просит,
Снова повторить урок.
Но старушка слышит плохо,
Не поймёт где бэ, где мэ,
И пока ещё не лупит
Мужичка по голове.