Гунилла и Кристер живут-поживают в Стокгольме
и жизнью своей и самими собою довольны —
обоим исполнилось сто сорок пять на двоих,
свежа, как невеста Гунилла, а Кристер красив, как жених.
Друг в друге не чают души, а сердца их чисты, и благие
намеренья в рай их ведут — вот и ходят нагие
все время по дому: Гунилла и Кристер всегда в виде "ню", —
чтоб было сподручней заняться любовью — по пять раз на дню.
Ведь Кристер прекрасен, как бог, а Гунилла нежна, как богиня:
упругая грудь, аппетитный лобок, а вагина! вагина!...
К ней Кристер губами прильнет — так и пьет, как нарзан он
тот сладостный сок, что в вагине Гуниллы журчит. И Тарзаном
он диким орет, а Гунилла в блаженной истоме —
от счастья глаза закатив, нежно стонет, и стонет...
И Кристер Гуниллу читает запоем, как произведенье,
колени развинув ее, словно книгу раскрыв на "введенье"...
Гунилла и Кристер в любовных утехах не ведают лени, —
и вот уж Гунилла ласкает губами, присев на колени,
волшебную флейту любимого мужа, его доведя до оргазма —
и льется на груди Гуниллы сладчайшая вязкая плазма...
...Гунилла и Кристер живут-поживают в Стокгольме
и жизнью своей и любовью своею довольны...
— Ах, если б и нам так с тобою, моя недотрога-Психея!
— В Стокгольм захотелось? — ну что же, поедем в ИКЕЮ.