Тогда зимою ветер рокотал
И приносил с собой покой,
Когда весь город засыпал
Он лишь снимал его с тоской.
На первой встрече при луне
Поведал мне он иронично:
Лишь в фотографиях судьбе
Все позволяют быть логичной.
Когда впервые я снимал,
Стоял июль с приятным зноем.
Я свадьбу близких наблюдал,
И лишь вопрос один стоял-
Как передать всё с радостным настроем?
Пускай сумел я передать,
Того, чего и нет в помине-
Я пламя смог тому придать,
Что тлело Углем лишь в камине.
Той пары, знаю, нет уж больше-
Жена от горя всё томилась,
Под алкоголем, слегка позже,
Весною блеклой утопилась.
Меня всего трясло -
Не мог поверить, что так любовь не в милость.
Но время это быстро унесло,
Оставив лишь немного сырость.
Я продолжал снимать людей,
Голодных, злых, влюблённых, сытых,
И с каждым разом убеждался лишь сильней,
Что все проходят призму лживых
Чувств.
Но дело вовсе и не в этом,
А в том, что я не чувствовал тогда
Всё то, что воспеваемо поэтом,
И от чего горит душа.
Вся жизнь моя разбилась спектром,
Эмоции все были не мои,
Я стал лишь нужен как эжектор,
Чтоб передать огни души
На фотопленку.
Все так хотят запечатлеть мгновенье,
Урвать из счастья прошлого кусок.
Чем больше их, тем больше и сомненье
Что жму я спусковой крючок,
Который жизнь поделит на две части
И обе будут сердце тяготить.
Я больше не хочу жить в страсти,
Я просто всё хочу забыть.
Для этого исполни мою просьбу -
Сфотографируй-ка меня разок!
Исправь поганицу судьбу,
Чтоб я зажить нутром вновь смог!
Фотограф закурил, сидя на одинокой крыше
И камеру мне тихо протянул.
И только свет короткой вспышкой вышел,
Как он с улыбкой в пустоту шагнул.
Вот так со смертью томный век
Мне показал из фотографий -
Что он всю жизнь не человек,
А стяг чужих воспоминаний.