Посвящается моему прадедушке Мефодию, погибшему в плену в 1942 году.
*
мой прадед был немцем. и мне не стыдно сказать об этом.
он жил в беспощадной бескрайней стране советов.
в вождей и в партию он не верил,
а верил только в свою прекрасную мэри.
она шила себе блузки
белые, как снег русский.
и когда война пьяной девкой в ворота ввалилась —
мэри перекрестила его и простилась.
затем был бой. и еще один бой.
почти любой
ко второму выживает едва.
и сердце — натянутая тетива,
которую бог вот-вот отпустит.
мой прадед был немцем,
но воевал за русских.
сквозь грязно-багровые метели
он как икону пронес образ прекрасной мэри.
в дни, когда война превратилась в лабиринт
окрашенных кровью стен,
его взяли в плен.
наравне с другими
он произнес свое имя.
мой прадед был немцем. строй стих.
даже животные не бросают своих.
и вот, чтобы он не погиб,
ему предложили чинить немецкие сапоги.
в худой обуви до москвы не добраться,
в худой обуви
не может маршировать от чумы коммунизма лекарь.
и это был выбор, самый большой выбор
маленького человека...
мэри всегда говорила —
в царство небесное идут тропой узкой.
и он ответил:
— я русский.