ПОКАЖИСЬ ЧЮРЛЁНИСУ
с таким люба
не дальше клуба, –
ехидничали урки, –
пошустришь с нами,
может чего и перепадет.
не трогайте его, –
заступался дядя, –
он у нас поэт –
в семье не без урода.
… в нычке ни гроша;
хер да душа,
море да баркас, в бурю –
хоть сейчас; рыбья натура…
горячая елда…
люба такого, сто лет будет жда-
ть. Шишку парить
под звон дождя.
люба с дуба, что с неё взять.
Гладить, глупую, по мудям,
в волосах тонуть,
как в струе закат,
как в глазах рассвет, в снах
виденьем стать. Ни в отца,
ни в мать и в грабеж дремать.
Бубырей ловить,
на пути творца, а потом –
кефаль.
Курву жизнь молить,
не коробь стиха, Солнца
заживо не хорони, очнись!
Накроши черемухи
в плеск и хлынь…
Покажись Чюрленису!
И
Не
Стынь.
***
O.Стулий
1
Как одиноко жить и как легко летать,
навязывать тебе бесцельное уменье,
отдаться, наконец, занятию
под стать угонщице душе,
ее обыкновенью.
Чтоб бликов мотыльки облётывали путь,
и ударяясь в грудь
как солнце с ветром в крынки,
на радостях неслись согретые
справлять по шрамам и рубцам
веселые поминки.
Поддаться кутерьме всем арсеналом жил,
стать всем и быть во всем,
прославиться стремленьем,
заманивать других
в полет, в разгон, в отрыв
от сверстников своих и слов недоуменья.
Угадывать тебя, и тех, кто брызгам вслед
с набором высоты покажется роднее
моменту красоты, чем дивные холсты
нетленные холсты известных чародеев.
Прокладывать к тебе, мой друг,
за галсом галс,
над титрами парить про парус одинокий,
пока не подхватил луч солнца золотой …
…ласкает золотой и брезжит недалекий
21.11.2012
2
Два плаща на один номерок в гардеробе пустом,
послесловие или пролог, станет ясно потом:
наполняется радостью, длится безлюдный спектакль –
бесподобная ты, приумолкшему тихая в такт.
Я люблю эти залы, здесь можно любуясь тобой,
и свою сопоставить с уже воплощенной судьбой.
У природы вещей почитаются две тишины,
Задушевная с той, что достойна её глубины.
Я люблю этот воздух, насыщенный красками свет.
Ни мазков, ни сюжетов, ни промахов прожитых лет.
То ли сон то ли явь, то ли город уходит под лёд
голубой тишины, ослепляющей сердца полёт
над пристанищем зрячих, и тех кто уже растворён
в этих искрах горячих, и плавящих крыги времён
преткновенного царства,
в котором
поверхностных нет ни слоев, ни воззрений.
И ангелы знают ответ.
Евтерпе
1
О, ноосферы признанный маратель,
на кой тебе причудливость манер!
Не всякой стерве — преданный старатель,
как Маяковский Лиле, например.
Блаженному — единственный читатель,
вождю — предатель, карлу — гулливер;
а скрипке — крепкорукий обладатель,
а сложится и верный кавалер.
Доверимся не изыскам, не чувству;
как при заточке звонкого ножа
бегущая по лезвию, в искусстве
сверкающая линия нужна!
Её сиянье судеб не порушит.
Но звон в ушах
контуженным в ответ:
з-р-я-к-р-е-с-т-н-и-к-и-т-в-о-и
летят на свет,
здесь только сполохи
кровавых
погремушек;
точил виз-ж-ж-жанье
в музы к а л ь н ы й м а г а з и н
доносится все явственней, п а н Б о-о-о л о!
П а н Т е о ф а-а-а с, д а в а й
о с в обод и м о г л о х шее
п р о с транс т в о для
п е й н т б о-о-о л а-а-а
...
Е в т е р п ушка,
кто лад души настроит.
Помрём вдвоём, а строила б — жила,
заплатишь, ****ь, за каждый час простоя,
дотусишься, иначе я не я.
Неслыханную взращивает помесь
Токующий в потемках обалдуй.
Евтерпушка-невтерпушка, опомнись
В манок моя красавица подуй.
2
Я должен тобой наполниться до патоки из ушей.
Как спермой Отца - паломница.
Чтоб бледную гнать взашей.
За то, что меня не знаешь. Как вольно тобой дышу
Не ведаешь. В вечном хае свечу зарядив в пращу.
Я должен тобой захлебнуться. И видеть сквозь толщу дней,
Как плещется чижик в блюдце с наколки слетев твоей.
Ты знаешь какая сука, куда там - стриптизу сучат.
И как не коробя звука твои каблуки стучат.
С твоей трепотней манерной, с твоим охеренным айкью,
Ассолей своих непременно пошлет к е-б-е-н-я-м яхт-клуб.
Не зная, что колобродишь в их сторону не косясь,
не в духе
своей
породы
поддавшись на мой косяк.
3
С такой кралею и фраеру по фарту,
а не то что заточенному в себе.
Как танцующая пара музыканту
приглянулись мы играющей судьбе.
Знай, отходчив я от здешнего дурдома,
и не жаден на стихи и на цветы.
Зависаю не по жлобским закидонам,
а, ей-богу, ради чистой красоты.
Ах играй, играй, наяривай покуда
пронимает заайфоненый лубок
аж до сердца; трепыхается, паскуда,
между нашими нездешний голубок.
Музыканту только денег дай и волю,
и хозяйке не останется на чай.
Не заначивай недолюшку на долю
до слезы не разъедай, не разлучай.
* * *
— Разве так конопатят лодку!
Хрен безрукий, дай лебезу!
Дай киянку! Придурок, вот как…
… дали телок
топтать
дрозду!
Черт принес мне его под руку,
между рог его б пару раз,
но когда я спустил фелюку
с прежних щелок не ссало в глаз.
Но когда я в соленой буче
бултыхаясь
не очковал,
о чухонце стал думать лучше.
На звезду его уповал.
Не елозить линем по слизи,
поминая благую мать,
и молодку по имени Лиза,
впредь по царски
есть где принять.
— Кэп, прикинь, под пайолами
сухо,—
слышу с рубки в который раз!
Может правда прошла непруха,
и лафа ублажать взялась.
Не замочит подола Лиза,
на братву не начнет пенять.
Соизволит, дождавшись бриза,
на плече моем задремать.
* * *
пока я праздную жизнь позови меня в гости
гостю место лучшее надлежит и ужин не постный
я в подарках твоих фраерюсь с головы до ног
козлоногий копытами бью выставляй пирог
после первой как водится перерыва нет
со второй заводится бас-кларнет
третья пьется у нас за любовь
подключается флейта
(что ни буровь)
падам
падам
падам
начинается
только держись
я праздную жизнь
я праздную жизнь
только держись
начинается
падам
падам
падам
(что ни буровь)
подключается флейта
третья пьется у нас за любовь
со второй заводится бас-кларнет
после первой как водится перерыва нет
козлоногий копытами бью разливая грог
ты в подарках моих форсишь с головы до ног
гостье место лучшее надлежит и ужин не постный
пока я праздную жизнь приходи ко мне в гости
* * *
Я знаю место, где цветут
цветы Офелии моей,
Их склоны рыжие гнетут,
и душит родины елей.
Растяжки жрут
в корнях кровей
цветы Офелии моей
и до родных
пу-ти-не-ма
Мы скоро все
сойдем
с ума
Дороги нет
одна за край
и не сходи
а воспаряй
с пути съезжая
прямо в рай
тарас григорич удружи
григорий савич подскажи
и докы ж ця нэправда будэ
и шо мы з хомкою нэ люды
а шоб як люды зароблять
с-т-р-е-л-я-т-ь
с-т-р-е-л-я-т-ь
с-т-р-е-л-я-т-ь
с-т-р-е-л-я-т-ь
* * *
Что это, господи, что это!
Устланный маками дёрн.
Бежевым гложется поедом
Все, что проклюнулось в нем.
Папин, чтоб материться,
мамин, чтоб горевать:
- господы, згынь убывця!
- справились, вашу мать!
Вскормят красные маки
нас своим молоком
и не схлопочет в драке
с бабами
военком.
* * *
профессорская дочка
по тачке в каждой мочке
сказала вам не светит
вас бес конца минетит
кто борозды не портит
айкью у тех не в моде
а церебральный сортинг
пока еще не вводят о боже
боже боже прости мои заносы
ты рек да будет слово
на нем мои засосы
закончишь под забором
напутствуют без злобы
жена моя невестка
особы высшей пробы
угомонитесь девки
я вам не хер на древке
я выскоблюсь на досках
до скрипочного лоска
профессорская дочка
напишет в некрологе
стал музыкою бога
убогий наш и .
* * *
голубь крыльями взмахнул
небо в лужице встряхнул
бряцнул под ногами
божьими деньгами
Не словцом и не пером
Зацепил меня крылом
Божьими деньгами
бряцнул под ногами
Уходя финтом от втыка
ладом сердцу угодил
Наполняй меня музыка
Не такой уж я дебил
Про растрыньканные деньги
бряц и тут же позабыл
Кто я в моногаме
С божьими деньгами
С божьими деньгами
Прямо под ногами.
***
Корни укрылись. Листья
вернулись теплом и кормом.
Срослись глубина и легкость,
с трепетом непреклонным.
Спесь, дожидаясь ласки,
в голые ветки дует,
в белые корни въестся.
Холода наколдует.
Скоро под лавой жаркой
осеннего изверженья
греться, не славой жалкой,
доблестным пониженьем
тона на пол-октавы.
Здравому в услуженье.
***
Цветок осенний запоздалый
заметней и желанней богу,
он слышит ангелов тревогу.
И сытый шабаш разудалый
не застит ангелам дорогу.
Я б не срывал его, родная,
зачем ему любовь иная, чем
этот холод жгучий снизу,
тепла приливы, света бризы.
И что вплетет души даная
в косу наутро –
взрыва
руту?
Но эта цiточка живая,
умрет как раны заживают.
О рать хранителей небесных,
что обрели в сиротстве тесном?
Здесь от кадил не продохнуть
И каин кажет свою суть.
И жизни сущему не знать.
И как я мог ее не взять.
Любуйся.
к дебюту скрипки
Виктору Ганже
по рукам пустил
а все равно люба
а виноватая еще больше
и сама крепче любит
под чьим подбородком
млеешь
дурочка
на чьей ключице мягче
плече теплее
помолчи на моем
а там какая разница
с кем плакать-смеяться будешь
каким давидам кланяться
лизеному уже не достанется
а со мной хоть помолчишь
а там какая разница
не плачь
еще наплачешься
давай ворковать
видишь пальцы
дрожат не к месту
думаешь теперь ими
только моль давить
колотить по тесту
а ты прислушайся
это каждая подушека
шепчет струны обцеловывая
что тебе надо
душечка
люба говоришь
а играть другим
плакать-петь
когда твоя в дым
а от этого будешь
звучать так
что хоть и не помирай
а сразу с корабля
на паром в рай или
в ковчег для нег
выбирай
не быть нам по разные стороны реки
а быть мне в тебе видимому вопреки
плакать-петь тебе а мне пировать
одарять виной черномора рать
парапланить над севером
перья веером
через раз бозя, а через два гвидон
будут в пушки палить просим в дом
а дома у меня пока нет
поэтому я лучший гость
и ко всем с приветом
палите дуплетом
ратникам для наитий
птицу лебедя
в белую кость
селите
* * *
Илье и
Оскару
мы три одуванчика
из тишины Чюрлениса
и некому нас развеять
тиЧЮР шиЛЕна НИСА
чур шалэна
ЧЮРти ЛЕши НИСАна
чертей лиши сана
солОву скорого уезда
не затыкАй басами
может его парашютики
позолотят дорогу
к т е б е
н а п о д м о г у
в м ы с л я х
б о г а
а если кто из нас
самозванец
соберись с мыслями
разреши ему быть
в твоей тишине
пусть с такой же
седой
головой
но
до самых льдов
с зелеными листьями